Дети долго шли в пустоте, хором выпевая обрывки попсовых песен — целиком ни одну не знали. Пели они большей частью для того, чтобы слышать друг друга, а еще чтобы заполнить бесконечность хотя бы звуками. Они шли и шли, шли и шли, совершенно не уставая (может быть, потому, что усталость — это тоже мерило времени, а никакого времени там не было) и вдруг как-то сразу, безо всякого заметного перехода, будто просто выйдя из темного угла на свет, оказались в знакомых местах — низкий потолок, ржавые металлические опоры, черные квадраты глубоких резервуаров.
До дома — ниши за занавеской для душа — шли радостные, смеялись, болтали и Юстас был словно старый, проверенный друг, свой среди них. А теперь вдруг такой вопрос.
— Я же говорил, я пошел за цирком и, — робея от того, что ему не верят, начал Юстас.
— Хватит врать! — довольно осторожно, но внушительно ударил по столу — два ящика ребром и шахматная доска на них — Коля.
— Я не вру, я… — съежился бедный Юстас и кудри у него встопорщились, как у только что вылупившегося птенца.
— Правду придется сказать, — строго и равнодушно обронила Аня, и от этого предательства (он-то думал, она за него!) Юстас совсем упал духом.
— Я не вру! — уже чуть не плача, крикнул он и Коля угрожающе привстал, а Аня хмыкнула и отвернулась.
— Ну… я… — он шмыгнул носом, — меня похитили!
— Юстас! — хором крикнули Аня с Колей.
— Правда похитили! Ночью я проснулся оттого, что все звезды собрались и светили в мое окно. И я подошел к этому свету и там была лестница. Я по ней полез, а она вела из моего окна в люк и дальше в темноту, вниз, вниз и вниз, — он замолчал, открыл рот, как бы собираясь что-то добавить, закрыл его и наконец с надеждой улыбнулся.
— Ну и кто ж тебя похитил? Получается, сам сбежал, — рассудительно заметил Коля.
— Ну да, сам, — с готовностью кивнул Юстас.
— Из детдома? Или от родителей? — спросила Аня.
Юстас замялся, отвечать ему явно не хотелось.
— Ну, от родителей. Чего вы допрашиваете!
— Какой-то ты дурак, — резюмировал Коля, — ну и чего с ним делать будем? В полицию отведем?
— Из дома просто так не сбегают, — ответила Аня.
— Он же дурачок! И родители у него есть!
— У меня тоже были! И сейчас есть.
— Ты — другое дело, — он помолчал немного и повторил, — ты — другое дело. А этот… Да ты посмотри на него!
— Пусть пока с нами поживет, — примирительно сказала девочка, — если что, сам домой запросится.
— Ну да, — с сомнением сказал Коля.
И Юстас остался с ними. Вскоре выяснилось, что для всякого дела Юстас бесполезен и даже опасен. Сети он ронял, ронял и улов, крыс боялся и к охоте был негоден, на прятках — «и это с его-то невинной рожей!», как справедливо заметил Коля — умудрился дважды выдать себя и товарищей. Решили было, что ему в самый раз нищенствовать, но и из этого ничего не вышло.
