— Кто там?
— А, ты! — вздрогнул Артем. В темной прихожей весело и таинственно, как у зверька, блестели глаза девочки, и этот блеск совсем не вязался с ее тревожным шепотом.
— Не знаю, кто. Вроде бы дворник.
Гипнос серьезно кивнула, как будто теперь, после слов Артема, все объяснилось.
Внизу хлопнула дверь, загремели по лестнице тяжелые сапоги, слышался гулкий, усиленный эхом лай. Артем, позабыв о непонятном помощнике, тихо затворил дверь — сам удивившись, как сообразил не хлопнуть с перепугу, и стал прислушиваться к происходящему на лестнице. Но ничего не было понятно: слышался лай, топот, грубые и громкие, но невнятные голоса, ездил вверх-низ лифт. Потом все неожиданно стихло.
Артем на деревянных ногах прошел в кухню, сел у чайника — еще с завтрака теплый, ну надо же — и закурил. На клеенке — круглое влажное пятно. «Да, улитка», — вспомнил Артем.
— Ушли? — коротко спросила Гипнос.
— Ушли, — кивнул Артем, — вот только непонятно, как они нас нашли. Если это, конечно, по нашу душу были.
— По нашу. Они нас чувствуют, им тревожно становится, когда мы рядом.
— Кто «они»? — устало вопросил Артем.
— Другие. Те, кому… — она не закончила.
— Ладно, — Артем устало потер глаза, — а этот дворник? Ты его знаешь?
— Нет. То есть лично — нет. Но он… Часть свиты, что ли. Не знаю, как сказать.
— У тебя еще и свита есть, — вздохнул Артем.
— Это вроде как сила притяжения. Мы — большая сила, мы сломаем этот мир. И силы поменьше к нам притягиваются, как планеты к солнцу.
Артем улыбнулся столь сильному сравнению, — что-то пока что врагов притянулось куда больше. А из «сил поменьше» — один дворник.
— Нам будут помогать только наши. Те, кому невыносима, — она выразительно обвела взглядом как бы не просто заставленную старой мебелью кухоньку Артема, а весь земной шар, — теснота мира.
Странно и вместе с тем неудивительно прозвучали эти многажды раз уже сказанные слова в ее детских губках.
— Ладно. Оставим мир в покое… Хотя, честно сказать, мне в нем вполне просторно. И желания уничтожать его я пока в себе что-то не замечал.
— Необязательно прямо…
— Я вас просто пожалел, — улыбнулся Артем, — мне и дела нет до мира. Получится — ломайте, нет — так нет.
— Значит, ты наш, — убежденно сказала девочка.
Артем рассердился, — я вообще ничей.
— Ну а дворник наш, — дипломатично улыбнулась Гипнос.
Желтело за окном мирно, неспешно заходящее солнце. Размеренно звякали капли из протекающего крана. Сидели, будто ждали чего-то.
