— Вы совершенно правы, — безропотно согласилась мадемуазель Альберт. — Однако уместность мисс Джонсон не столь очевидна. Ей недостает сдержанности. Я опасаюсь, как бы дети не взяли над ней верх. Она еще так молода… так неопытна.
— Но ей уже двадцать, — резко заметила Елена Петровна. — Когда мне было двадцать, я уже родила Алексиса.
— Но вы — совсем другое дело, Елена Петровна. Вы были красивы и такою остались. Мисс Джонсон вряд ли можно сравнивать с вами.
— Но у нее прелестные глаза. И незаурядная выдержка. К тому же неплохая фигура, насколько я заметила.
— Она вряд ли достойна таких комплиментов, — поджала губы мадемуазель Альберт.
Карие глаза Елены Петровны зажглись интересом.
— Вы хотите что-то сообщить, мадемуазель? Под пристальным взглядом Елены Петровны мадемуазель Джонсон постаралась не показать неприязни к мисс Джонсон. Открытые нападки, подумала она, вряд ли сослужат ей добрую службу сейчас. К этому нужно идти постепенно.
— Вы правы, я должна вам кое-что сказать. Это не столь важно, но все же…
— Выкладывайте, моя дорогая мадемуазель.
— Как выяснилось, во время прогулки дети видели Анну Егоровну. Алексис даже отдал ей честь.
Елена Петровна рассмеялась:
— Он похож на своего отца. С этих пор уже обожает красивых женщин.
— Он восхищался не балериной, а ее лошадьми.
— О, его бедный папенька тоже любил лошадей.
— Мне кажется, не стоит поощрять подобного поведения детей. Мистеру Хенвеллу следовало это знать. Но, смею заметить, внимание Анны Егоровны привлекла мисс Джонсон. Все же Алексис не должен был приветствовать ее.
— Чепуха. Он еще ребенок.
— Но при сложившихся обстоятельствах… — Мадемуазель Альберт деликатно замолчала.
— Князь Разимов волен держать любовницу, это исключительно его дело. Маловероятно, что он женится на ней.
— Но если дети узнают…
— Каким образом?
— Татьяна все подмечает. Ей уже десять лет.
— Если будут соблюдены все приличия, она ничего не узнает. Сейчас не поймет, а позже это не будет иметь значения. Годам к семнадцати девочка, вероятно, сама выйдет замуж. Она обещает стать настоящей красавицей.
— И все же… — Мадемуазель Альберт рассеянно смотрела в свою чашку, не осмеливаясь поднять глаза. — И все же именно мисс Джонсон привлекла внимание этой особы. Возможно, она даже заговорила с ней.
— Не преувеличивайте! Ваша забота о детях делает вам честь, но давайте не будем делать из мухи слона. Повторяю, князь не собирается жениться на этой женщине, а его личная жизнь никого не касается.
