– Я сегодня самый счастливый человек на ярмарке, меня сопровождают две самые красивые барышни этого города!
– Мы что, будем что-то покупать? Торговый же сезон еще не открыт, раз флаги на башнях еще не подняли?! – всё ещё обиженным голосом капризно спросила у брата Танюша. – Пойдем сразу к увеселениям!
– Ну, во-первых, сестренка, надо спросить и у твоей подруги, ей, наверно, тоже что-то нужно, она же сюда не просто с нами погулять пришла. А во-вторых, тётка, узнав, что мы на ярмарку собрались, велела настоящего хорошего чаю купить. Нам же не зерно пудами для фуража закупать требуется, сестра! А китайские-то ряды наверняка торгуют. Ты же знаешь, что по средам у нашей тётушки журфиксы. А сегодня первый после твоего выпуска, так что тебе она его и посвящает. Будешь вечером пить «Царский букет» в обществе тетушкиных товарок. Она же тебе говорила об этом?
– О, боже! Говорила что-то, но я не слушала. Не желаю старых клуш развлекать, я лучше с тобой. Ты сегодня где?
– Не твое дело, тебя туда не звали, – начинал выходить из себя брат, потому что Таня лезла не на свою территорию, да еще в присутствии интересующей его особы.
Совсем распустилась, вырвавшись на волю, ничего не соображает. Надо будет, как следует, втемяшить в ее кудрявую головку – где что можно говорить, а где нужно молчать. Потом, наедине. И, вспомнив, что сегодня он должен, во что бы то ни стало, понравиться Лизе, которую уже начинало коробить от таких семейных разговоров, к которым она совсем не была готова, он срочно переменил тон:
– Танюша! Она это делает исключительно в твоих интересах. Я же удаляюсь из дома, чтобы не мешать тебе, в чисто дамском обществе, завоевать их симпатии. Ты же хочешь, – он специально сделал упор на этом слове, – чтобы тебя принимали в лучших домах города? А тетушкино окружение – это те дамы, которые могут создать то, что называется мнением. Постарайся сегодня, сестренка.
Им отвесили отборного чая и расплатившись с торговцем, Сергей готов был продолжать путь.
– Ну, придется помучиться, – вздохнула себе под нос переубежденная Таня и, вспомнив о вежливости, церемонно поинтересовалась: – Ну, Лиза Полетаева, говори, в какие ряды мы еще должны проследовать?
– Нет, нет! – Лиза с ужасом подумала, что эта перепалка будет продолжаться и дальше.
В ее семье ни о ком и никогда в таком тоне не говорили, ни в лицо, ни за глаза. И еще она себе и представить не могла, как будет что-то выбирать под ожидающим «увеселений» взглядом Татьяны. А потом с этими покупками, куда ей деваться?
