– Няня! А где коробка с лентами?
– На своем месте!
– Егоровна! Ну, я не знаю пока ее место. Я вообще в этом доме еще не привыкла, не мучай, покажи.
Поджав губы, Егоровна принесла откуда-то круглую шляпную коробку, куда складывали все вновь купленные ленты и обрезки, оставшиеся от былых переделок. Лиза тут же сбросила с нее крышку и стала рыться, роняя лишнее на пол. Егоровна, не желая видеть этого бесчинства, развернулась и пошла на кухню, бурча себе под нос:
– Поспешишь – людей насмешишь!
Но Лиза уже отыскала обрезок фиолетовой ленты в тон юбке, убрала черный и повязала новый бант. Довольная, она поспешила к выходу, но что-то вспомнив, вернулась, зашла на кухню, молча чмокнула Егоровну и выбежала из дома.
Перед самым въездом на Ярмарку повозка остановилась, потому что впереди случился какой-то затор. Лиза невольно засмотрелась на беседующую невдалеке пару. Верней кавалер ее мало заинтересовал, а вот дама была очень изысканна, и, как ни странно, ее наряд был чем-то неуловимо схож с ее сегодняшним собственным простым одеянием. Юбка у дамы была светло-лилового тона и сзади заложена крупными складками, блуза из тончайшего шелка, а кушак украшен переплетением темно-лилового атласного шнура. Но главным было то, что опиралась дама на элегантный зонтик с обтяжкой точно в тон юбке, и схожего оттенка рукояткой из розового дерева. «Ах, как с картинки!» – подумала Лиза и глубоко вздохнула. Видимо, это заметил старик Полетаев, потому что он сначала хотел что-то уточнить у дочери, но потом проследил за ее взглядом и, передумав, спросил явно о другом.
– Ну, где твои приятели, Лизок? – задорно воскликнул он.
– Пока не вижу, да мы и раньше назначенного времени приехали, – они оба сошли с коляски. – Но ты иди, папа, я тут подожду, посмотрю. Далеко пока отходить не буду.
Лиза прождала с полчаса, но Горбатовых всё не было. Солнце уже стало припекать не по-весеннему, и она порадовалась, что оделась так легко, потом подумала спрятаться от жары и зашла вслед за отцом в Главный дом, решив, что походит по пассажу, пока того нет, но почти сразу увидела его выходящим из торговых рядов.
– Лизонька! – обрадованный чем-то родитель кинулся ей навстречу. – Вот, это тебе! Парасоль в подарок. Я сам выбрал. Нравится? – И Андрей Григорьевич протянул дочери летний зонтик.
Где и сколько дожидался тот своего покупателя? У основания украшенный пышными кружевами, с длиннющей сиреневой бахромой по краю и резной ручкой из слоновой кости с шишкой на конце, сам он был сплошь усыпан мелкими лиловыми цветочками на белом поле. В общем, что тут скажешь, зонт был ужасен. Нежданные слезы подступили к самому носу, но показать их отцу нельзя было ни в коем случае. Лиза держалась, но не могла выдавить из себя даже «Спасибо», чтобы они не прорвались наружу. Отец тем временем, ничего не замечая, стал негромко напевать:
