— Убийца был не в курсе, не наблюдал же он, как жертва нагружается. — Ева подошла к трупу и внимательно изучила отметины от шокера и глубокую рваную дыру от обломка кия. — В любом случае порядок есть порядок, нечего полагаться на авось. Тщательность, внимательность, осторожность.
— Удар в скулу был так силен, что не выдержала кость. Нанесен, скорее, сверху. Бивший стоял над упавшим и бил справа налево.
— Правша, как и в случае с Баствик.
— Скорее всего. Смертельный удар опять-таки наносился сверху вниз, вертикально, с большой силой. Кий был переломлен непосредственно перед этим.
— Да, в лаборатории утверждают то же самое.
— Я вынул из раны несколько щепок. Говорят, там опять было послание?
Ева молча кивнула. Моррис достал из холодильника баночку пепси.
— Спасибо, Моррис. У меня вопрос: кто-нибудь из ваших — санитары, врачи, водители, обслуживающий персонал — проявлял особенный интерес к моим расследованиям?
— Иногда ты ведешь заметные дела, которыми нельзя не интересоваться. Но, на мой взгляд, все остается в рамках. Не замечал, чтобы кто-то на тебя «подсел».
— Но вы же все обсуждаете, советуетесь, действуете сообща?
— Конечно. — Он взял банку, сам вскрыл и отдал ей. — У нас тяжелое ремесло. Мы якшаемся с полицейскими из убойного отдела, с врачами, констатирующими смерть, и так далее. Поэтому никогда нельзя исключать, что кто-нибудь из нас съедет с катушек и сам станет поставлять клиентуру для морга.
Именно этого Ева и боялась.
— Он неглуп и натренирован, Моррис. Большой ловкач. Но преувеличенного мнения о себе: воображает, что не оставляет никаких следов.
— А сам пишет на стенах.
— Именно. Эти слова — это то, что он думает, что чувствует, в них кроются его мотивы. Так что следов выше крыши. Мне надо всего-навсего научиться читать между строк.
Она сделала большой глоток и довольно зажмурилась.
— Ну, все, дальше у меня по программе выход к долбаной прессе.
— Удачи, дитя мое!
Она рассмеялась.
— Сам подумай: скользкая бездушная адвокатша с большим влиянием и жалкий торчок. Где связь?
Она стала кружить по моргу, ломая голову над собственным вопросом. Моррис перенес внимание на Пибоди:
— Как горячий шоколад?
— Бледная тень настоящего, но аромат навевает смутные воспоминания.
— Если вспомнить хронологию, — заговорила Ева, — мое тревожное знакомство с Баствик состоялось летом 2058 года, а моя последняя встреча с Ледо — в январе 2059-го. Получаем временной отрезок. Есть над чем поразмыслить. — Она засунула руки в карманы. — Только что толку? С начала 2059-го я с кем только не пересекалась! В распоряжении убийцы было целых два года.
