— Конечно, понятно, но…
— Ваши глаза и уши станут важными подспорьями для полицейских сектора и для меня. Мне бы хотелось на вас полагаться.
— Можете на меня рассчитывать, госпожа лейтенант. Я полностью в вашем распоряжении.
— Отлично. А пока мне нужны экземпляры всех ваших дел и рапортов.
— Сейчас принесу. — Он радостно убежал.
— Вы считаете, что он как-то замешан в этих убийствах? Я тоже слушала криминальный канал. Он бы никогда не сделал ничего подобного. Нет, это не Мейсон. Не он, и все!
— Я проверю его алиби на двадцать седьмое декабря и поговорю с полицейскими, произведшими задержание вчера вечером. Но я могу вам сказать, что в данный момент не считаю его связанным с расследуемыми нами преступлениями.
— Вы молодец, что дали ему задание: он будет горд, и на улицу соваться перестанет.
— Как насчет того, чтобы заинтересовать его чем-то другим?
— Думаете, я не пыталась? А вас он послушается — во всяком случае, я так думаю — и будет делать то, что вы ему велели: наблюдать, фиксировать и докладывать. Это большое облегчение!
— Похоже, у него склонность ко всем трем занятиям.
— А как же! Он никогда ничего не забывает. Хотя кое-что, вроде речей его папаши, ему бы лучше выкинуть из головы.
Прежде чем спрятать полученную от Мейсона папку в багажник, Ева потратила пару минут на ее изучение.
— Организованный, скрупулезный, разочарованный маньяк, — заключила она.
— К тому же честный, как кокер-спаниель. Эй, Даллас, ты же не думаешь, что он?..
— Нет, не думаю. Но наш долг все проверять. Мы скажем полицейским, патрулирующим этот сектор, глаз с него не спускать. Его отец был копом — продажным, но копом. Он жалеет, что сам не стал копом. Уверена, он кое-чему учился. Неглуп, сознается, что знал одного потерпевшего, а о другом слышал. Тут есть что проверить. — Она достала коммуникатор. — Уточни, как он работал в закусочной двадцать седьмого. Туда можно отправиться пешком, это всего в двух кварталах отсюда. Заработаешь еще шоколадок.
— Не говори таких слов! Даже от их звука у меня растет зад!
— Вот и прогуляйся. А я тем временем займусь полицейскими, арестовавшими грабителя вчера.
Ева оперлась о машину и попросила соединить ее с Родсом или Уиллисом. Следующие десять минут она мерзла, обсуждая происшедшее и Мейсона Тобиаса. Увидев возвращающуюся Пибоди, борющуюся с ветром, который раздувал полы ее розового пальто, она села в машину, включила печку и завела мотор.
— Алиби как алиби, — доложила Пибоди. — Ну, скажи, на кой нам черт такая долгая зима? Я принесла тебе «ветчинный карманчик».
