Теперь они на вечеринке, спрятались в глубоком стенном шкафу. Рорк уже наставил ей синяков и, прижав к стене, жестоко врывается в нее, обуреваемый диким, хищным желанием — все по той же самой команде.
— Тсс, это только сон.
В ее забытье проник голос Рорка, и она, услышав его, расслабилась, боль и унижение улетучились.
Вот во что их вверг Барроу. Вот кого защищала Баствик.
И если бы только это. Нет, гораздо, неизмеримо хуже!
Повесившийся Матиас, утонувший в собственной крови Фицхью. Девейн, раскинувшая руки и бросившаяся вниз с карниза «Таттлер Билдинг».
Свою власть над ними Барроу не использовал — это делал кто-то другой, но он ее создал. Ради денег, прибыли, власти.
Следующим чуть было не стал Рорк. Капкан уже был взведен, зерно самоуничтожения было готово для сева.
А защитницей злодея выступала Баствик.
«Я выполняю свою работу, вы — свою, ведь так, лейтенант?»
В переполненном зале суда, среди знакомых и незнакомых лиц встает со своего адвокатского места Баствик. На ней один из ее любимых костюмов — ярко-красный, отлично скроенный, туфли на высоченных каблуках, приковывающие взгляд. Попробуй, не обрати внимания на ее ноги! Аккуратный узел светлых волос на затылке, красивое спокойное лицо.
Ева сидит на свидетельском месте. Ее заливает бьющий в окно солнечный свет. У нее за спиной возвышается, как назло, статуя слепой Фемиды с наглой ухмылкой на лице.
«Я выполняю свою работу», — смиренно подтверждает Ева.
«Разве? Вы не выискиваете новый способ отомстить моему клиенту, Джессу Барроу?»
Взмах руки Баствик — и солнечный свет ударяет в Барроу. Он сидит перед пультом управления, нажимает на кнопки, двигает тумблеры.
«Привет, сладенькая!» — подмигавает он Еве.
«Не лезь в это сейчас, ты ни при чем, — сказала ему Ева и перенесла внимание на Баствик. — Я ищу вашего убийцу».
«Неужели? Зачем тогда тратить время на Джесса? Он в тюрьме, потому что вы выжали из него признание, сначала подвергнув насилию. Насилие применил ваш муж».
«Разве тебе не понравился секс, Даллас? — подал голос Джесс. — Если нет, я не виноват».
«Суды подтвердили виновность Барроу, — спокойно произнесла Ева. — Вы потерпели поражение. Исходите из этого».
«Теперь вы, значит, учите моего убийцу? Вы ненавидели меня так же сильно, как Джесса. Или даже сильнее».
«За то, что ты хладнокровная стерва, манипулятор, лгунья? Это не равно ненависти. В любом случае я буду делать свою работу».
«Что у вас за работа?»
«Защищать ньюйоркцев и служить им».
