сторону, натягивая луки.
Конан желавший менее всего чтобы его засыпали стрелами во время побега,
также выпрыгнул из кустов и оказался посреди всадников, прежде чем те
полностью осознали это, молча сеча налево и направо своим могучим мечом,
полученным от уркманского воина. Вокруг него свистели лезвия, но противники
были слишком удивлены. Варвар почувствовал, как лезвие его оружия
сталкивается со сталью, режет её и разрубает чей-то череп, а через мгновение
киммериец уже прорвался сквозь кордон кочевников и поскакал в темноту, слыша
за спиной вой сбитых с толку преследователей.
Крик знакомого голоса, поднявшийся над общим гулом, проинформировал
его, что, по крайней мере, Вормонд остался жив. Северянин оглянулся и в свете
костра увидел бежавшую высокую фигуру. Это они! Мощно сложенное тело
Брагхана. Огонь блеснул на стальном лезвии в его руке. Туранец был вооружен, а
это означало, что они не являлись заключенными, хотя причину такой
сдержанности со стороны диких иргизов, даже богатые знания северянина об этих
людях не смогли объяснить.
За Конаном гнались не долго; спрятавшись в кустах, он слышал, как дикие
иргизы гортанно переговаривались между собой, возвращаясь в лагерь. Этот
отряд не будет иметь покоя всю эту ночь. Люди с обнаженной сталью в руках
будут кружить около лагеря до рассвета. Подкрасться же снова и быть в
непосредственной близости от туранцев на расстояние выстрела будет трудной
задачей. Но теперь, кроме того, как убить их, северянин хотел выяснить, что, же
так влекло предателей в Готхэн.
38
Бессознательно киммериец сжал руку на рукояти меча, вырезанной в форме
ястребиной головы. Потом воин повернул лошадь обратно на восток и поскакал
прочь с быстротой, на которую только смог принудить свое измученное животное.
Перед рассветом варвар обнаружил то, что и надеялся здесь отыскать — второй
лагерь, примерно в десяти милях от места, где покоился Унгарф. Гаснущие костры
освещали одну небольшую палатку и лежащие на земле, завернутые в плащи
десятки мужских фигур.
Конан не стал подходить слишком близко; всюду, где только он мог видеть,
были различимы движущиеся силуэты стреноженных лошадей, а также людей,
обходивших лагерь, и, подъехав к зарослям деревьями, киммериец просто
спешился и расседлал лошадь. Его конь начал жадно щипать свежую траву, а
