имел в виду, ища повод, чтобы остановиться здесь. Пусть варвар думает, что мы
34
отправимся к узерам самостоятельно. Конечно же, он не должен узнать, что мы
направляемся в Готхэн...
— Что это? — внезапно вскрикнул Вормонд, а его рука сжалась на рукоятке
ножа. В данный момент, с прищуренными глазами и расширяющимися ноздрями
он был похож на кого-то совсем другого, как будто опасность раскрыла его другой,
зловещий характер. — Продолжай говорить, будто ты обращаешься ко мне. Кто-то
подслушивает у палатки...
Брагхан повиновался, а Вормонд беззвучно отставив кубок с вином,
выскочил из палатки, натыкаясь на кого-то с криком удовлетворения. Через
минуту он вернулся, таща за собой Унгарфа. Стройный кешанец тщетно
вырывался из стальной хватки туранца.
— Эта крыса подслушивала! — заявил Вормонд.
— Теперь, он донесет обо всем Конану, и, наверняка, будет битва!
Такая перспектива явно взволновала Брагхана. — Что делать? Что ты
собираешься делать?
Вормонд жестоко рассмеялся.
— Я зашел слишком далеко, чтобы рисковать заполучить лезвие в живот и
потерять все. Я убивал людей и по менее серьезным причинам.
Брагхан вскрикнул в непроизвольном протесте, когда в руке Вормонда
появился голубоватый мерцающий кинжал. Унгарф закричал, но крик утонул в
отзвуке агонии.
— Теперь мы должны будем убить Конана.
Брагхан потер лоб слегка дрожащей рукой. Снаружи раздались крики, когда
пунтийские слуги столпились перед палаткой.
— Он облегчил нам дело, — резко сказал Вормонд, пряча окровавленный
кинжал. Обутая нога толкнула неподвижное тело так бесстрастно, как будто это
было тело убитой змеи. — Конан ушел пешком, имея с собой только горстку
стрел. Это даже хорошо, что все произошло именно так, как случилось.
— Что ты имеешь в виду? — не понял его Брагхан.
— Мы попросту соберемся и уберемся отсюда. Пусть он попробует догнать
нас пешком, если захочет. Каждый человек имеет свои пределы. Брошенный в
этих горах, пешком, без еды, одеял и оружия... Я не думаю, что кто-нибудь ещё
когда-то увидит Конана.
2
После выхода из лагеря, Конан не оглядывался назад. Ни единая мысль о
предательстве со стороны товарищей не возникала в его голове. У него не было
никаких оснований подозревать, что они не являлись теми, за кого себя выдавали,
будучи людьми, цеплявшимися за каждый шанс отыскать спутника, который смог
провести их по этим неизвестным пустошам.
