Запретный город | страница 44



варвара, из которого брызнула кровавая струя. Не было слышно никаких звуков,

кроме шуршания ног по траве, непрерывного свиста клинков и глубокого, жадного

дыхания сражающихся. Конан все сильнее чувствовал натиск врага. Истощение

борьбой с Малаглином уже начинало собирать свой урожай. Ноги у киммерийца

тряслись, взгляд начал мутнеть. Как сквозь туман варвар видел торжествующую

улыбку, которая появилась на тонких губах гирканца.

И в душе Конана поднялась дикая волна отчаяния, пробудившая его

последние силы. Северянин рванулся в бой с неожиданной яростью умирающего

волка, в мерцающем круге свистящей стали — и вот уже Турлог лежал на земле,

царапая землю конвульсивно скрюченными пальцами, пронзенный острием меча

Конана.

Гирканец поднял остекленевшие глаза на победителя, и его губы скривились

в жуткой улыбке.

— О, Госпожа всех истинных искателей приключений, — прошептал он,

захлебываясь собственной кровью. — О, Великая Смерть!

Турлог откинулся и замер, с бледным лицом, обращенным к небу. Из его уст

полилась кровь.

Гирканцы начали отступать украдкой, словно стая волков после потери

вожака. Внезапно, как будто очнувшись от сна, мантталусанцы закричали и

кинулись на них. Захватчики пустились наутек, а разгневанные жители

Мантталуса преследовали их по пятам, рубя и сеча, пока одни и другие не исчезли

за перевалом.

Конан понял, что Сидрик, забрызганный кровью, но торжествующий, стоит

рядом с ним, поддерживая его измученное, дрожащее тело. Киммериец отер глаза

от кровавого пота и коснулся спрятанного свертка. Многие люди потеряли свою

жизнь из-за него. Но сколько еще, в том числе беззащитных женщин и детей

умрет, если пакет будет утерян.

Сидрик хмыкнул и Конан увидел, как со стороны города, через ворота

которого выходило множество радостных женщин, не торопясь приближается

огромная фигура. Это был Малаглин, лицо которого было опухшим и все в

синяках от стальных кулаков Конана. Король прошел спокойно мимо груды тел и

подошел к обоим воинам.

Сидрик схватил зазубренный меч и, увидев это, Малаглин усмехнулся

разбитыми губами. За своей спиной он что-то держал.

— Не впадай в гнев Конан, — мягко сказал правитель. — Ты не волшебник,

ибо ни один человек не может быть вором, или убийцей, если он сражается так,

31

как ты. И я не дитя, чтобы питать ненависть к человеку, который победил меня в