Я снова сел в шезлонг, мечтая, чтобы Гутар оставил меня одного. Мне не хотелось ни разговаривать, ни думать, только выпить напоследок немного бренди. Но Гутар опять разлегся в шезлонге, закинув ноги на нижний поручень.
— Вы хотите остаться в Порт-Саиде? — полюбопытствовал он.
— Не больше, чем потребует необходимость.
— А куда отправитесь потом?
— Может быть, на Кипр.
— Почему именно туда?
— Да какая разница?
— Вы не боитесь, что вас оттуда вышлют? Сейчас киприоты заодно с греками.
— Сомневаюсь, чтобы греки стали из-за меня что-то предпринимать.
На самом деле я об этом просто не подумал. И мне еще больше захотелось, чтобы Гутар ушел.
— Ну, я не стал бы так рисковать. А кроме того, что вас ждет на Кипре?
На этот вопрос у меня не было ответа, и я отделался неопределенным ворчанием.
— Вы знаете Лоренсу-Маркиш, куда плывет наше судно? — не отставал француз. — Бывали там когда-нибудь?
— Нет.
— А мне кое-что порассказал капитан. Эта страна в португальском Мозамбике еще принадлежит белым без всякой чепухи с национальным суверенитетом. И власти знают, как обращаться с макаками.
Макаки вообще-то обезьяны, но в устах Гутара это слово означает «негр» или «темнокожий». В английской школе меня дразнили черномазым, поскольку я родился в Египте. Кожа у меня вовсе не темная, поэтому я старался не обращать особого внимания на кличку, но в глубине души было обидно. Гутар обладал мерзейшей способностью напоминать мне о том, что я старался забыть.
Я промолчал.
— Девяносто девять процентов макак, — продолжал он, — и всего один процент белых, но только этот один процент имеет там вес и значение. Шкипер считает, что я могу получить визу в португальском консульстве Порт-Саида.
Это меня поразило:
— И вы туда поедете?
— Именно это я сейчас и обдумываю.
— Но ведь Мозамбик чертовски далеко!
— Да всего семнадцать дней или около того. Капитан сказал, что, если я запишусь помощником стюарда, он провезет меня в Лоренсу-Маркиш за сто двадцать пять долларов.
— Но что вы там будете делать?
— Думаю, очень скоро подыщу себе какую-нибудь работу. Я умею обращаться с макаками, так что кому-нибудь да пригожусь.
— А как насчет языка? Разве вы говорите на португальском?
— Немного понимаю по-испански. Это пустяки, скоро научусь. Кроме того, кэп уверяет, что там говорят на всех языках понемногу. Есть в тех краях и еще один большой город — Бейра. Это морской порт Родезии. Уж там-то наверняка многие говорят по-английски. А значит, и это вполне подойдет.
