Если Гутар не выносил поучений, то еще менее был склонен терпеть равнодушие к своей особе. По мере того как все насыщались, его крысиный оскал становился все более зловещим. Наконец, когда подали кофе, он, не выдержав, направился к Ван-Буннену.
— Ив Гутар, капитан, — представился он. — Рад с вами познакомиться.
Капитан, смущенно помедлив, с неохотой пожал протянутую руку.
— Ван-Буннен, — проворчал он.
Гутар указал на меня:
— А это мой друг месье Симпсон.
Мы с капитаном промычали друг другу нечто весьма невразумительное.
— Мы искренне надеемся, — бодро продолжал Гутар, — что наш довольно необычный способ появления на вашем судне не будет превратно истолкован. Нам, журналистам, как вы понимаете, порой случается раздобыть сведения о неприглядных, а то и скандальных историях, каковые политики предпочли бы замять. И тогда приходится путешествовать самым невероятным образом.
— Да-да, конечно, — промямлил капитан.
Поверил Ван-Буннен этой чепухе или нет — трудно сказать, но в тот момент ему было проще сделать вид, будто он принял ее за чистую монету. Версия Гутара избавляла капитана от неловкости в общении с нами, и он представил нас своим офицерам.
Это было в среду. До Порт-Саида же предполагалось добраться в пятницу. К вечеру четверга Гутар и капитан стали неразлучными друзьями. Меня это не волновало — я вполне мог побыть наедине с собой, пытаясь уверовать, что завтра никогда не настанет и мне нет нужды задумываться о будущем.
Стояла на редкость теплая ночь, и, вместо того чтобы спать в душной каюте, я задремал в шезлонге на палубе. Неожиданно появился Гутар и, подтащив другой шезлонг, поставил его рядом с моим.
Француз побывал у капитана, и теперь от него разило джином. Впрочем, он не был пьян и говорил совершенно нормально, разве что стал немного дружелюбнее обычного.
— Знаете, в чем беда нашего капитана? — начал француз.
— Слишком много пьет?
— Да, но дело не в том. Самое скверное — что бедняга совсем не умеет пить. Я оставил его вдрызг пьяным.
— Я бы и сам с удовольствием напился.
— В каюте осталось немного бренди. Если угодно, принесите его.
— Хорошо.
— И не забудьте прихватить стаканы из-под зубных щеток.
Гутар — из тех, кто всегда найдет мальчика на побегушках.
Когда я вернулся, он стоял облокотившись о поручни и смотрел на волны за кормой. Он взял у меня бренди и, разлив остатки по стаканам, кинул пустую бутылку за борт.
— Ваше здоровье, — выдохнул француз.
— Ваше, — отозвался я.
