Сейчас у Таисии М. все уладилось. Но нужно всегда и всем помнить, что месть и проклятия не лучший выход из положения. И что, наложив проклятие на одного человека, обрекаешь весь его род страдать.
Снимают проклятия разными способами. Я даю заговор «От мести и от проклятия».
Есть в земле-долине Земляная хоромина: Без окон и полатей, Без всяких дверей, Полна костей И всяких мощей Сторожит ее черница, Не женщина и не вдовица. Плетет она, вяжет. Кто мою семью проклянет, Тот сам себя накажет. Как не родит камень яйца, Кошка не родит кобълу, Кобъла не родит свинью. Так не тронет Месть и проклятие
Ни меня и ни мою семью. Заговариваю я семью замками, Закрываю я семью ключами. Ключ рыбе в рот. Кто посулит мне гроб, Тот себе его заберет. Аминь. Аминь. Аминь.
Можно ли колдовством разорить человека? Повлиять на благосостояние человека можно не только воздействием каких-либо сил, но и совершенно непреднамеренно сглазить. И представьте, что это может сделать даже родная мать. Вспомните: поругает мать свое дитя, и ребенок не спит, криком кричит. А ведь, казалось бы, она готова за него жизни не пожалеть. И не желала ему плохого, а сглаз налицо. К примеру, такое письмо, где женщина пишет: «С сыном я жила в разных городах. Не была у него 7 лет. До перестройки он работал на производстве. С переменой обстановки он взялся за какое-то дело, я точно и не знаю, зачем он за него взялся и чем занимался. Я в это время жила у дочери, помогала нянчить ребенка. Затем к зятю приехала его мать, и я стала вроде как и не нужна в их доме. Получив согласие сына и снохи, я поехала к ним на новое житье.
Каково же было мое изумление от увиденного! Добротная дача, с настоящим камином, баня не баня, а целый дом. В квартире евроремонт. У снохи и сына свои машины.
Конечно, сын день и ночь крутился, у него был магазин. И вечером, когда он считал выручку, у меня почему-то выскакивало сердце.
Я, дура старая, думала в этот момент о дочери: что вот у нее нет денег, а сноха купается в деньгах за счет моего сына. Какое-то раздражение росло к ней день ото дня. Если сноха складывала кучу своих вещей, маловатых, но, безусловно, дорогих и красивых, для моей дочери, я, упаковывая их в посылки, почему-то досадовала и думала: «Барыня, обносками осчастливила доченьку».
Дальше больше, все стало мне не так и не этак. Однажды, когда они снова считали выручку, сын обернулся ко мне и сказал:
– Мам, ты чего?
