Мария Васильевна махнула рукой на это: хватит искать. Уж если даже солнце исчезло – что говорить о тапочках. А жаль. Хорошие были тапочки – финские, с белым пушком на краях. Ладно, носки надела – можно и так сходить. В крайнем-то случае.
Мария Васильевна вышла в прихожую – остановилась испуганно. В прихожей кто-то был. Она ясно слышала дыхание, возню под дверью, скрип половиц. По стене пробежала тень. Вслед за этим раздался звук, похожий на треск разрываемой газеты.
– Стоять! – не своим голосом вскрикнула она. – Стрелять буду.
Всё стихло.
Стараясь не дышать, Мария Васильевна подошла к стене и включила свет.
На тумбочке, рядом с телефоном сидел чёрный кот. Вытянув шею, он щурился от света, и длинный хвост лежал проводом на телефоне.
– Мурзик! – выдохнула Мария Васильевна. – Ты меня напугал. Дорогой, миленький мой котик… Рука привычно протянулась погладить Мурзика по блестящей мягкой спинке. Кот, выгнувшись, мяукнул от удовольствия, глухо заурчал и зашевелил большими острыми ушами.
– Кис-ка… – она резко отдёрнула руку, словно обожглась. – Мурзя, ты же… ты же… Не может быть!
Всё вдруг с ясной точностью вспомнилось. Этот кот умер год назад. Перед глазами встала картина раннего утра, когда она вышла на улицу и нашла под кустом Мурзика. Он, оскалившись, лежал на боку, зелёные глаза смотрели перед собой. Около головы застыла лужа крови. Мария Васильевна приподняла его голову, подержала на ладони, потом опустила, потом взяла на руки и отнесла домой. Кот был мёртв. Она положила его на подстилочку в комнате, гладила, теребила ледяные подушечки лап. Эта картина сразу сменилась другой: она и Наташа идут в дождь к железной дороге. Наташа несёт лопату, она – коробку из-под сапог с Мурзиком.
– Это ты что же тут делаешь? – строго спросила Мария Васильевна. – Как ты сюда вошёл? У меня дверь на замке.
Кот потянулся и зевнул.
– Да, Мурзик… Ты похудел, смотрю. Ну ладно, ладно. Пришёл – так пусть по-твоему будет. Подожди, сейчас накормлю тебя.
Мария Васильевна ушла на кухню. В столе долго искала красную миску, из которой Мурзик ещё при жизни ел, наконец, нашла, протёрла её и налила немного кефира. Рука дрожала – и кефир пролился мимо, на пол, но Мария Васильевна даже не заметила этого. Когда она вернулась в прихожую – кота уже не было.
Только на тумбочке, длинное и тонкое, что-то чернело около телефона.
«Исчез. Хвост забыл, – догадалась Мария Васильевна, роняя миску.
Ладно. Пусть будет так».
Она хотела убрать хвост куда-нибудь в другое место, взяла его. Хвост вытянулся спиралью, и вместе с ним приподнялась трубка. То был всего лишь провод телефона.
