Солнце еще не взошло. Прохлада с недалеких гор бодрила. Поспешно, но, как всегда, тщательно опробовали моторы. Все готово к взлету. Сигнал и самолет оторвался от взлетной дорожки.
…Посадки в Баку, Сталинграде для заправки и осмотра, отметки документов происходили по давно сложившимся правилам. Но Южилин и его спутники видели, как война встревожила и торопила всех.
Воздушный корабль подлетает к Москве. С высоты отчетливо видно, как на дорогах передвигаются войска. Всюду устанавливаются зенитные батареи. Штурман докладывает Южилину: «Впереди большая облачность».
— Пробьемся, — отвечает пилот.
Погода резко изменилась. Облака надвигались с запада, накрапывал дождь. Радист установил связь, но сигнал запрещал посадку.
Молчавший всю дорогу Южилин мрачно бросил:
— Не поняли сигнала! Будем садиться…
Южилин благополучно посадил машину, без промедления побежав в штаб.
3
Южилину вручили документы, приказано направиться в Курск. Он поспешил на вокзал. Еле втиснувшись в переполненный пассажирский вагон, Александр ощутил, что он и его спутники с этой минуты полностью во власти войны.
Ночью проехали Орел.
Гитлеровцы бомбили этот город накануне. Пассажиры узнали об этом от проводников. Многие, озираясь, ждали нового налета, нервничали.
Южилин с нетерпением поглядывал на часы. Отправления на Курск все еще не давали. «Полк наверняка перебазировался ближе к фронту, но где проходит фронтовая линия?» — думал Александр.
Ехали с погашенными огнями. От этого становилось еще грустнее. В вагонах очень душно. Разговоры велись полушепотом. Что-то ждет впереди?
В Курске Южилин буквально на ходу выскочил из вагона и через несколько минут был дома.
Софья Григорьевна — жена и большой друг — с нетерпением ждала его, обрадовалась, но встать не могла. Маленький Валерик крепко спал, не слышал, как вошел отец. Александр Григорьевич обнял супругу и черные глаза Сони обволоклись туманной пеленой радости и слез. Она с минуты на минуту ждала родов.
…Александру вспомнилось, как совсем еще, недавно он учился в Саратовском аэроклубе, а Софья Григорьевна учила его летному искусству — она была летчиком-инструктором…
Схватки начались очень скоро, и Софья забилась на кровати, забыв обо всем на свете.
— Соня, может, потерпишь до утра? — взмолился Александр.
— Дурной ты, дурной, — еле выговорила Софья Григорьевна, намереваясь встать.
Вместе с соседкой Южилин отвел Соню в районную больницу и через три часа у них появился на свет второй сын.
