- Но если я не смогу остановить Шахту? - Снова спросил Стэн.
- Ты не должен сомневаться, - подбодрил его никтоп, поняв его сомнения по-своему. - Всё что обрело жизнь, обрело и смерть и ты в силах заставить Шахту прийти к ней.
Стэн усмехнулся.
- А откуда ты знаешь наш язык? - Вдруг спросил он. - Ведь земляне не учили вас.
- Он пришел к нам от тех кого вы называете люксорами. Через тех сэлавитов, с которыми связаны и мы и они.
Вспомнив о люксорах, о маленьком Мише, доверчиво державшем его за руку, Стэн помрачнел.
- А кто такие для вас люксоры? - Холодно спросил он.
- Они..., - Теарон казалось сбился, - те кто дают нам жизнь. Я не знаю подходящее слово в вашем языке.
- Скот, - холодно подсказал Стэн. - Мы называем это скотом
- Скот, - простодушно согласился Теарон.
Возвращаясь в двеллдоум, Стэн ни слова не сказал бредущему рядом Мише. Он даже не смотрел в его сторону. Он вдруг стал почему-то неприятен ему. На границе деревни они расстались. Стэн ушел не оборачиваясь, а маленький Миша долго смотрел ему вслед.
Оказавшись внутри двеллдоума, Стэн узнал что Джон вернулся.
25.
По приказу координационного аналитика все трое землян собрались в "офисе". Почти с минуту Стэн просто разглядывал своих товарищей, словно видел их в первый раз. Дядя Вася был мрачнее тучи, он уже высказал свое категоричное мнение о том что "геолога-подрывника" следует немедленно изолировать и очень болезненно воспринял отказ начальника сделать это. Джон, бледный и осунувшийся, с покрасневшими глазами, выглядел нездоровым и подавленным. Он ни на кого не смотрел и весь сжался в своем кресле, словно готовясь к физической расправе.
Наконец Стэн повернулся к молодому человеку.
- Ну что, Джон, думаю теперь мы все готовы услышать правду. Расскажи зачем ты придумал этот третий вид.
Дядя Вася весь встрепенулся, услышав про новые прегрешения "геолога-подрывника", и впился в него пронзительным взглядом. Джон смотрел куда-то в пол и отвечать казалось не собирался.
Но Стэн терпеливо ждал и Джон в конце концов равнодушно заговорил:
- Потому что я надеялся, что это убедит вас остановить Северную шахту. Всё-таки целая неизвестная разумная раса, спящие люди ожидающие счастливого пробуждения, на которых из-за нас вот-вот обрушатся тонны породы. Я думал мы не сможем отмахнуться от этого. А что такое ладоши, бессмысленные светящиеся шарики или засохшие одеревенелые сморчки, кого они волнуют? - Джон замолчал, но затем словно набравшись сил, продолжил более резко: - На самом деле нет и второго вида. Есть только один, те, кого мы называем никтопами. Жалкий народ обреченный каждый 89 лет практически полностью вымирать, теряя 80 процентов своих сородичей. Но эта планета в своих недрах сотворила настоящее чудо, удивительное создание, которое я уверен гораздо ценнее всего доменита Никтопии. Ладоши или сэлавиты являются самыми настоящими генераторами непостижимо прекрасной энергии, которую за неимением более подходящего слова можно условно назвать любовью. Та самая илвама. Я не знаю и не понимаю что это такое, но достаточно один раз это почувствовать чтобы понять что нет ничего более великого и прекрасного. Но кроме этого, возможно как побочный эффект, ладоши каким-то образом считывают и сохраняют сознания с которыми они соприкасаются. Не то чтобы полностью, до последнего бита информации, а скорее как некий эмоциональный слепок, но тем не менее сохраняют и большую часть памяти, то есть знания. Но к сожалению они могут жить и сохранять эту информацию только в состоянии сияния или в этих самых тальметах, где они и рождаются. В этих подземных пустотах стечением геофизических случайностей созданы некие уникальные условия, при которых ладоши остаются со всеми теми данными которые они впитали когда соприкасались с чьим-то сознанием, обмениваясь илвамой, что по сути и является смыслом их существования. Никтопы не могут вынести их из тальмет, потому что ладоши просто погибнут, рассыплются в прах. Вне тальмет они могут сохранятся лишь несколько дней, если их только не перевести в состояние "сарины", когда светятся и летают. В этом состоянии они могут оставаться вечно. Но далеко не все никтопы способны пробудить ладоша своей илвамой и потому у них просто не хватит людей чтобы сохранить их всех. Единственное спасение это тальмета. Какую-то часть поддерживают люксоры, но эта лишь малая доля. Когда на Никтопии Лето тысячи и тысячи никтопов обмениваются илвамой со своими ладошами. Когда приходит Зима все эти никтопы гибнут, но часть их навсегда остается в ладошах. Сохраняя кроме всего прочего драгоценные знания и умения. А до никтопов на планете жили другие разумные существа, чья память, пусть отрывочно, но все же передалась никтопам. И даже более того, никтопы заметили, что у их домашних животных, которых они разводили на мясо тоже есть некоторая способность к илваме. Они стали развивать её, проводить селекцию и так далее. Но как побочный эффект, слияние ладошей с этими животными в конце концов сделало их разумными. Так появились люксоры, которых мы знаем сегодня. Каждое Лето никтопы тратят время и усилия чтобы подготовиться к грядущей Зиме, чтобы хотя бы малая часть сумела пережить её. Отсюда ферралга, каменные дома, обустроенные тоннели и прочее. А теперь представьте, что значат для никтопов ладоши. Хотя думаю нам на самом деле это очень трудно представить. Это бесконечные сны о прошлом и надежда на будущее, это светлая память умерших предков и братьев, это драгоценные знания исчезнувшего вида доисторических никтопианцев, которые будут вливаться в новые поколения никтопов как только тепло и свет вернутся на планету. А мы через несколько часов все это уничтожим. Не со зла, конечно, не умышленно, а просто так, походя, ненароком, просто потому что они оказались у нас на пути. Мы конечно этого и не заметим, мы даже не поймем в чем собственно трагедия. Какие-то глупые уродливые мохнатые дикари, какие-то нелепые смешные пузатые чехлы, причем первые поедают вторых и эти вторые собственно никак и не возражают. Какая-то чудовищная дикость, отсталых убогих аборигенов, носящихся как с писанной торбой со своими светящимися шариками. Все это не серьезно и не стоит нашего внимания. Я понимаю.
