12.
Наконец Джон решил сходить на маяк и поделиться с Мишей новостью о трансформации ладоша. Молодой человек долго откладывал этот визит, испытывая странное волнение перед ним, словно Миша мог как-то остудить его восторг, поведав что-нибудь огорчительное или вообще по какой-то причине мог потребовать вернуть ладоша. Кроме того у Джона, пока еще очень смутно и неопределенно, рождалась идея попросить у маленького инопланетянина еще одного ладоша. Для дяди Васи. Вот будет здорово, размышлял молодой человек, если Василий Иванович тоже достигнет единения со своим ладошем и почувствует илваму. Ему живо представлялось как пожилой старпом преобразится, исчезнут все его бесчисленные хвори, ломота в спине, колющая боль в груди, стрельба в коленке, шум в ушах и т.д. "Может у него даже волосы и зубы заново отрастут", холодея от смелости этой мысли, думал Джон. Но главное на что он надеялся и что хотел проверить, это то как изменится душевное, психологическое состояние старпома. Ощутит ли он тоже невероятный прилив творческой энергии? Перестанет ли брюзжать и хандрить и мечтать исключительно лишь о своей электронной Анжелине? Поймет ли, почувствует ли всю грандиозность окружающего мира, всю чудесность его многообразия, всю томительную сладость познания его бесконечных тайн. Джону казалось что это будет великий эксперимент. Если он воочию пронаблюдает преображение дяди Васи, значит он ничего не выдумывает, значит ему не показалось, значит его прошедшая седина и всплеск энергии это не просто приступ хорошего настроения от перепада атмосферного давления, значит это действительно илвама. И может быть, с замирающим сердцем думал Джон, здесь на Никтопии они нашли нечто гораздо более ценное чем доменит. Нечто такое что поможет преобразиться всему человечеству, выявить, проявить, заострить, осветить его самые лучшие стороны.
На первом этаже Джон как обычно скидал в корзинку несколько кусков "угля", при этом совершенно не замечая его вони, и быстро пошел наверх.
Поднимаясь по лестнице, он припомнил как однажды главная комната маяка встретила его помимо слабого земляничного запаха и едва уловимого амбре от "угля", еще и явным ароматом сигар. Как выяснилось, Василий Иванович пытался курить и здесь и даже "цивилизовать" этой привычкой маленького инопланетянина. Сначала он долго демонстрировал процесс, самозабвенно выпуская в потолок сизые клубы дыма, а потом торжественно вручил Мише раскуренную предварительно сигару. Однако к несказанному огорчению старпома, у люксоров проявлялась какая-то жуткая аллергия на табак. Бедняга Миша по началу воспринял с огромным восторгом приобщение к еще одной черте по-настоящему развитого и цивилизованного существа, каковым, по заверениям Василия Ивановича, является процесс курения. Однако, когда люксор с волнением и трепетом, глубоко втянул в себя дым от своей первой сигары, его буквально всего перекарежило. Он начал задыхаться, как-то странно съеживаться, по его кожаным оболочкам пошли огромные синие и коричниые пятна, изо рта полилась какая-то жидкость и пена. Дядя Вася с ужасом наблюдал за происходящим. Ему было жаль и Мишу и хорошую сигару, которую тот испортил своими выделениями. И хотя потом люксор, движимый желанием стать по-настоящему цвилизованным и развитым существом, упрашивал старпома дать ему прикурить еще раз, обещая что суммет совладать с собой, землянин наотрез отказался. Обо всё этом Василий Иванович сам рассказл Джону, когда тот спросил его почему на маяке пахнет сигарами. И при этом, объясняя почему он решил больше не пытаться научить Мишу курить, дядя Вася искренне признался: "Понимаешь, он, конечно, хоть и пугало огородное, всего лишь говорящий кочан капусты, но когда я увидел как его наизнанку выворачивает от табака, честное слово, вот тут как-то ёкнуло", старпом неопредленно указал куда-то в область желудка, "и я подумал, тварь ведь все-таки божья. Нельзя позволять ей так мучится". Также сердобольный Василий Иванович потребовал от Джона чтобы вся эта история оставалась исключительно между ними. Молодой человек пообещал сохранить всё в тайне, хотя и подумал, что попытка приобщения маленького инопланетянина к славному искусству дымовой забавы скорей всего запечатлена скрытой видеокамерой. Впрочем возможно и нет. С некоторых пор, где-то после того как Стэн воочию пронаблюдал как дядя Вася проигрывает в дурака простодушному и недалекому, как считалось, люксору термометры и фонари и высказал свое далеко нелестное мнение на этот счет, старпом, перед тем как идти к Мише в гости, обычно выключал камеру. "От греха подальше", как туманно пояснял он.
