В очередной раз мы причалили напротив часовни, расположенной
на значительном удалении от ближайшей станицы, прямо на лугу. Казачий есаул,
играя темляком и демонстрируя дамам безупречные белые зубы, взялся просветить
нас о причине столь странного ея расположения.
- Тут, дамы и господа, на другом берегу татары стояли. Крепко в землю вцепились, не
выковырять (две петербурженки, сморщили носики при
столь грубом определении).
А там, где часовня, да за ней ещё версты одна-две,
станица стояла. Пойдут станишники рыбу бредешком потаскать, а назад их то
с пулей, то со стрелой несут.
Дошло до того, что бабы бельё полоскать только с оружными казаками ходили. Пока те перестреливаются с
татарами, бабы бельё полощут. Татары в баб не стреляли, они поганым для другого нужны были... И вот собрал атаман круг, и порешили казаки ту занозу вынуть. Позвали побратимов да односумов с иных станиц, да и вдарили
по татарской крепостце. Одного не знали: мурза их хитёр был, да про планы те и прознал. Большую часть своих из
крепости вывел и в камыше спрятал. А баб своих и скот далеко в степь отогнал.
Побили казаки тех татар, что в крепости остались,
пожгли там всё, да домой пошли.
Да как же без того, чтобы победу отпраздновать,
казакам было домой-то возвращаться!
Вот стали в версте от станицы лагерем. Прикатили бочки
с вином, быка зажарили, пили, пели да воспоминаниям с односумами
предавались.
А потом уснули. И даже посты не выставили: чего их
ставить, коли родную станицу видать да баб, что развесёлых
муженьков поминают недобро, слыхать. А под утро татары то войско и вырезали.
Вот в память о тех убиенных и поставили часовенку.
Есаул крякнул, отвернулся и махнул у лица рукой. Все
молчали.
А потом чей-то оробевший голос спросил о судьбе татар.
Есаул неохотно сообщил, что ушли они со всем скарбом и семьями. А куда ушли -
Бог ведает. Их особо и не искали. Война. Да-с, война...
Я смотрела на обильно политые кровью
берега Дона и думала с благодарностью о том, что ведь только волей и
непреклонностью нашего Государя ушли в прошлое войны между подданными Империи,
и не льют ныне они своей и чужой крови ради призрачных идеалов, а стоят вместе
честно и грозно на защите Империи и её Государя...
Глава 5
Ветер заметно посвежел. Слушатели стали расходиться по
каютам, а я некоторое время глядела вслед есаулу, неожиданно поражённая
следующей мыслью.
Вот нет больше у казаков злого и хитрого противника.
Но ведь дух казачий воспитывался веками в противостоянии, вечном риске и
неустроенности быта.
