Выслушав наши жадные и полные любопытства вопросы, он
сыто рыгнул, что у немцев является признаком
благовоспитанности, перекинул обтянутые штанами со штрипками ноги друг за друга
и приступил к повествованию, исполненному ужасных подробностей.
Начал он с того, что приличные пароходы по Дону не
ходят. Бывое на Дону пароходное товарищество "Фрост, сын и компания" разорилось два года тому, и
теперь подряд на доставку пассажиров выкупил капитан когда-то пиратского брига,
на котором он, доктор Евген, учил азам и задам
медицины моего доктора, почтенного Пруденса.
Доктор мой на слова сии напыжился, побурел и стал
щупать себе правое бедро, то ли при воспоминаниях о годах учёбы, то ли в
поисках холодного оружия. Я успокаивающе коснулась его руки и попросила доктора
Евгена продолжать.
Тот, опрокинув прямо в гордо чарку аквавиты,
выставленной моим доктором в память о пиратском прошлом, продолжил свой
рассказ, повествующий о том, что бриг, не приспособленный к перевозке
пассажиров, представляет собой ужасное зрелище. Всюду грязь, духота, крысы.
Матросы и лакеи оборваны и голодны.
Бриг, не рождённый для плавания по речным водам, часто
садится на мели.И тогда
капитан грубым голосом, исполненным ярости берсерка,
приказывает пассажирам первого и второго классов сойти на берег, где те должны
дожидаться возвращения брига на фарватер, сидя на чахлой травке и вкушая, чтобы
скоротать время, что Бог послал, то есть довольно-таки чёрствые пироги и
местную водку из виноградных выжимок.
Пассажирам же третьего класса приказывалось прыгать в
воду и выталкивать корабль с мели, что иногда занимало несколько томительных
часов.
Потом же, по возвращении на палубу, им подносили по
чарке водки с неизменными вечными пирогами и отправляли в трюм до следующей
мели. Ежели же кто-то из третьего класса осмеливался перечить, то боцман,
звероподобный детина, гнал такого в воду ужасной
плёткой, купленной им у местных ногайцев. Вопли несчастного развлекали пирата,
напоминая о годах юности и битв...
Таким образом, два дня путешествия из Калача в Ростов
превращались в пять-шесть бесконечных, исполненных скуки и неудовольствия дней.
Потому Евген настоятельно рекомендовал на бриг не
являться, а отправиться в Святые Горы поездом, по железной (совсем ещё недавно
- чугунной) дороге, акционером коей он является и
высокое качество обслуживания он гарантирует всей своей честью (тут доктор мой Пруденс неясно замычал) и своим авторитетом калачеевского доктора (на этом месте Пруденс,
дабы не умереть от удушья, налил в чарки аквавиты и
воскликнул "Прозт", по привычке глотая гласную).
