* * *
Выкарабкиваться из мрака оказалось очень больно. Он двигался к мерцавшему где-то невероятно далеко свету, чувствуя себя так, словно полз по трубе, сплошь усаженной иглами. Но усилия не прошли даром: свет стал ближе и ярче. Панин открыл глаза и обвёл взглядом окружающее его пространство.
Он лежал в небольшой белой комнате, без окон, с квадратной световой панелью в потолке. Рядом громоздился какой-то диковинный аппарат, от которого к нему тянулись толстые косички трубок и проводов. Кроме аппарата, были ещё закрытая дверь и стул. На стуле сидел человек.
Панин заморгал, пытаясь вспомнить, где он его видел, а потом сообразил. Профессор Функ!
— Вы меня слышите? — спросил Функ, увидев, что Панин открыл глаза, и замахал ладонью перед его лицом. — Э-эй, вы видите меня?
— Да. — Панин попробовал пошевелиться и застонал. — О-ох, меня словно через мясорубку пропустили.
— А это и была мясорубка, дражайший грабитель, — заметил Функ. — Вы просто не представляете себе кровожадность этих существ. Ещё немного — и от вас не осталось бы даже костей. Скажите спасибо патрулю.
— Но это же мёртвые яйца! — простонал Панин. — Зойт говорил.
— Ваш заказчик — глупец, милейший, — прервал его Функ. — Да, первоначально мы действительно считали, что это — погибшее потомство некогда обитавших на той планете зверей. И этот ваш Зойт даже не потрудился выяснить, что мы узнали в дальнейшем. Грязный собиратель редкостей! Кстати, не удивляйтесь, что я знаю о нём. Он уже давно проявлял интерес к моим изысканиям, но я никогда не думал, что он пойдёт на такое. А потом вы сами упомянули его, когда находились в беспамятстве. Под воздействием стимулирующей аппаратуры многие начинают разговаривать. Так вот, он и представить себе не мог, что было бы, окажись у этих зародышей более медленная реакция на биополя.
— На что?
— Биополя, — повторил Функ. — Яйца, которые вы выкрали, на самом деле не были пустыми. Это мы выяснили совсем недавно. Их оболочка, скорлупа этих яиц, на самом деле не скорлупа — это и есть зародыш, причём зародыш особой неорганической формы жизни, которая начинает пробуждаться только при особых, благоприятных для неё условиях. Когда-то на той планете кишмя кишела жизнь, но потом что-то произошло, и планета стала мёртвой. Последние представители этой уникальной формы жизни успели отложить энное количество кладок, которые так и остались в виде яиц, ожидая своего часа.
— Не понимаю, — промолвил Панин. — При чём тут биополя?
