– Алтунян, мы знаем, что ты дома! – теперь уже во весь голос говорит главный следователь, ни минуты не сомневаясь в своем знании. Уверен, что Алтунян дома, более того, знает, что тот проснулся полчаса тому назад, встал, выпил кофе и взялся за какое-то дело. Между тем из квартиры не слышно ни звука.
– Алтунян, для тебя же лучше открыть, а то мы взломаем дверь! – на сей раз уже почти кричит главный следователь, однако без особого шума и гнева, зная цену своему крику. Результата тем не менее нет. Следователь обменивается взглядами с помощниками, и те неторопливо готовятся к взлому двери.
Дверь неожиданно открывается, из квартиры вырывается черный дым, а в дыму показывается симпатичный низкорослый гражданин в военной форме, с усами, в очках и с доброй улыбкой. «Я вас из окна увидел, дорогие гости. У меня дома несколько лишних бумажек было, пока я сжег их, прошло немного времени, и я заставил вас ждать. Искренне сожалею. Ну а теперь, прошу вас, пожалуйста, люди добрые, обыскивайте сколько угодно!» – главный следователь обратил особое внимание на это неестественное булгаковское «люди добрые», слух его остро реагировал на антисоветские идиомы – не к добру.
Люди вошли и тщательно обыскали квартиру. Ничего не обнаружив, на всякий случай прихватили с собой несколько изданных в хрущевскую эпоху книг и ушли, хотя на прощанье главный следователь сказал:
– Мы еще вернемся, майор. Уверяю вас, устроенное вами этим утром цирковое представление ничего не изменит. Мне очень жаль, но ваша судьба уже решена.
Главный следователь сдержал свое слово: 11 июля 1969 года майора воздушных сил советской армии Генриха Ованесовича Алтуняна, родившегося в городе Тбилиси в 1933 году, проживающего в г. Харькове, на улице Космонавтов, члена КПСС до 1968 года, задержала советская госбезопасность. 26 ноября того же года харьковский областной суд приговорил его к трем годам заключения. Это была его первая судимость.
Наказание Алтунян отбывал в Краснодарском крае. Будучи честным человеком, он не скрывал, что в тот период был все еще коммунистом, ленинистом. На первом суде он утверждал, что настоящим ленинцем был именно он, а не следователи-чекисты. В тюрьме он прочел всего Ленина, вернее, все книги, что были в тамошних библиотеках. Если, случалось, в собрании сочинений Владимира Ильича недоставало какого-либо тома, он поднимал целый скандал, заставляя начальство пополнить библиотеку. Интересно то, что с Ленина он переключился на Маркса, и именно тогда зародилось у него первое сомнение – его вера дала постепенно усугубляющуюся трещину, и, отбыв срок первого наказания, из тюрьмы Алтунян вышел законченным антисоветчиком.
