После этого в нашем политическом лагере даже военные преступники со сравнительно низким образовательным цензом и те знали, что год состоит из точно двух хомизуров и одного жорика неделей (2Н1h); что Брежневу до трех хомизуров не хватило трех лет; что, по данным на первое января 1985 года, у Жоры, Левана Бердзенишвили, Джони Лашкарашвили и Рафаэла Папаяна было по одному хомизури зубов на каждого, а по данным на первое января 1986 года, у указанных лиц было два хомизури зубов уже на всех; что число тринадцать навлекает беду, так как оно является не полным, а лишь полхомизури; что в нашем лагере истинному и общепризнанному чемпиону по сквернословию, творцу советских поливитаминов – «Ундевита» и «Декамевита» – Арнольду Артуровичу Андерсону было два хомизури года, когда его за передачу формулы «Декамевита» своему брату в Федеративной Республике Германии приговорили к полхомизури; что дневная норма рукавиц, которые мы должны были сшить, была три с половиной хомизури плюс один (92 пары) и т. д.
По утверждению Жоры, альфанумерное изображение нашей политической зоны ЖХ 385 / 3–5 также следовало читать как Жора Хомизури 1 + 1 + (это, мол, Ж и Х + 3 + 8 + 5 + 3 + 5 = 26), то есть Жора Хомизури Хомизури, как хомо сапиенс сапиенс.
В тот период Георгий Хомизури как диссидент никому, кроме нашей зоны, не был известен. Его знали в очень узких геологических кругах как звезду Института нефтехимической и газовой промышленности, как очень хорошего геолога и автора крупной монографии о геосинклинале, однако во всем Советском Союзе не нашлось бы диссидента или диссидентствующего человека, кто бы не слыхал об Эрнесте Гараеве и его книгах.
«Эрнест Гараев» был одним из псевдонимов Георгия, которых было у него множество, начиная со сталиноненавистнического «Некоба» (Не Коба) и кончая сформулированным, по его мнению, на родной, хевсурский лад «Апарек Гулагури»). Именно под псевдонимом Эрнест Гараев были изданы им в подполье книги: «История руководства КПСС (факты без комментариев)», «Миф о Двадцати Шести (подлинная история двадцати шести бакинских комиссаров)», «Хронология великого террора». Я подшучивал над ним: мол, ты наверняка не из любви к Хемингуэю выбрал себе имя Эрнест, это явно – исходя из твоего троцкистско-левацкого прошлого – знак уважения Эрнесто Че Геваре, – однако он никогда не соглашался со мной, хотя и не очень возражал.
Георгий Хомизури, грузин, родившийся в Баку, в детстве оставленный матерью, воспитанный переселившимся на Сахалин гордым и одиноким отцом-грузином, живший в Москве один хомизури-год и арестованный в Ереване в 1982 году, был стойким борцом. За двести восемьдесят три миллиона восемьсот двадцать четыре тысячи секунд, которые ему по решению советского КГБ предстояло провести в лагерях и в ссылке, он ни секунды не поддавался колебаниям. Его приговорили к шести годам лагеря строгого режима и трем годам ссылки. Его собрата Рафаэла Папаяна, соответственно – к четырем и двум. Третий их собрат при сомнительных в целом обстоятельствах улизнул от правосудия, хотя Эдгара, как человека просвещенного, Жора тем не менее упоминал с уважением. Интересно, что руководителем ереванской группировки в составе двух армянских и одного грузинского диссидентов армянские чекисты, не колеблясь, признали антисоветского грузина (Жора говорил, что чекисты – тоже люди, они наверняка знают цену Сталину и прекрасно догадываются, кто мог быть лидером среди кавказцев-христиан).
