— Генеральный подрядчик, — прочитал Барнс — Бертран Макгроу и компания. — Он уже снова улыбался, на этот раз с нескрываемым весельем. — Эти ирландцы знают толк, а? Думаешь, Макгроу выбился в люди по-честному?
— А ты, образина черномазая?
— А то нет, масса, а то нет!
Они расхохотались.
— Я случайно знаком с Бертом Макгроу, — сказал Шеннон. — Он мужик что надо. В день святого Патрика на Пятой авеню…
— Играет на дудке, да?
— На волынке, — поправил его Шеннон. — Волынка это тебе не рояль, или скрипка и всякая прочая ерунда.
Он помолчал.
— Сегодня днем Берт Макгроу тоже будет здесь. На его месте я обязательно пришел бы, чтобы урвать свою долю славы.
— А я бы лучше куда-нибудь спрятался, — сказал Барнс. И потом добавил: — Чтобы не дразнить Господа и не бояться Божьего гнева. Знаешь, человек стучит по дереву, как бы чего не вышло.
Шеннон на миг задумался, потом рассмеялся:
— Я же говорю, Френк, ты помешался на книжках. Что твой Бог может сделать этому великолепному сооружению?
* * *
— Это здание как живое, — сказал себе Джон, — его дыхание почти ощутимо. Физически.
Звук его шагов разносился по пустым коридорам и лестницам, и всюду на него слепо пялились только запертые двери, но из вентиляции было слышно, как здание дышит; Джон ощущал, как глубоко внутри в его теле пульсирует жизнь и прикидывал, не побаивается ли в глубине души этот живой исполин.
Кого? Его? А почему бы и нет? Эта мысль доставляла удовольствие и возбуждала. По сравнению с этой титанической постройкой он всего лишь песчинка, но сила в его руках; шагая с сумкой инструмента в руках, прислушиваясь к звуку своих шагов и водовороту своих мыслей, эту силу он ощущал в полной мере.
* * *
Нат прошел пешком несколько кварталов, отделявших «Башню мира» от конторы Колдуэлла, и эта прогулка немного притушила его обиду и злость.
Однажды он сказал своей жене Зиб:
— Знаешь, почему мужчины так любят всякие игры? Потому что отвлекаются от мыслей о проблемах и вытесняют их в подсознание. А я вместо этого хожу пешком. Но не потому, что я против игры. Когда я был подростком, мы чем только не занимались! Ходили на рыбалку, на охоту, путешествовали по горам, пешком или на лошадях; зимой — походы на лыжах и коньки.
Он почувствовал, что говорит не то.
— Простая жизнь, — попытался он продолжить. — У меня все было не так, как у тебя. Я не слишком хорошо плаваю. Никогда не ходил под парусом. Не играю ни в гольф, ни в теннис.
А Зиб тогда ответила:
— Возможно, когда-то все это было для меня важно, но не сейчас. Я не потому вышла за тебя. Возможно, мне уже надоели и наскучили все эти университетские мальчики, с которыми я росла.
