— Дыши! — повелительно сказала Опака.
…Дженифер…
Сиско отпрянул. Внезапно он почувствовал себя здесь неуютно, всем своим сознанием он ощущал, как на него навалилось огромное горе.
…Дженифер…
— …Она умерла, — сказал Гранок…
Ему больше не хотелось, чтобы Кай будоражила его прошлое, и он попытался вернуться к разговору о политике.
— Опака, если мы будем обсуждать вашу роль в период, наступивший после ухода кардасиан, то… — начал он.
— Дыши! — твердо повторила женщина.
Сиско глотнул воздух и понял, что непроизвольно задерживает дыхание.
Опака снова стала водить кончиками пальцев по ушной раковине Бена.
— Забавно, — сказала она скорее себе, чем ему. — Тот, кто не хочет быть среди нас, должен стать эмиссаром.
Сиско внутренне напрягся. Неужели его нежелание оставаться здесь так заметно?
Кай придвинулась ближе, внимательно изучая каждую точку его лица. После минутного сосредоточенного молчания она отстранилась.
— Ваше сердце о многом говорит, командор, — медленно произнесла она, вставая. — Пожалуйста, идемте за мной.
Сиско поднялся, Опака достала из-под своего длинного черного одеяния какое-то устройство…
Пустой бассейн исчез, на его месте появилась каменная лестница, ведущая куда-то вниз. Сиско последовал за женщиной в подземную пещеру, которую освещали несколько свечей, укрепленные в углублениях каменных стен. Чувствовалось, здесь кардасиане не побывали.
Пещера показалась Бенджамену почему-то знакомой. Он попытался вспомнить, присутствовала ли она в его сне или нет?
Спустившись с лестницы, Опака повернулась к командору.
— Вы правы, бахориане в большой опасности, — сказала она. — Такая опасность угрожает народу во время всякого исторического кризиса. Но опасность, угрожающая нашей духовности, самая страшная.
— Возможно, — согласился Сиско. — Но я беспомощен до тех пор, пока народ разобщен…
— Я не могу дать вам того, что вы сами отрицаете, — перебила его Опака.
Сиско нахмурился, пытаясь осмыслить ее упрек.
— Прошу прощения, — сказал он некоторое время спустя. — Но я…
— Ищите решение внутри себя, командор, — решительно перебила его женщина.
Тут, к изумлению Бенджамена, Опака наклонилась и подняла невесть откуда взявшуюся изящную резную шкатулку. Ловкими движениями она приоткрыла крышку и отступила немного назад, чтобы Сиско мог лучше рассмотреть предмет.
Он подошел ближе, будто его влекло неведомое притяжение. Из шкатулки появилась дрожащая дуга незнакомого ему излучения. Сама шкатулка вдруг засияла и стала походить на искрящийся хрусталь. Вот дуга раздвоилась, плавно изменила свою форму и стала напоминать математический знак бесконечности. Бесконечность?!
