, но ни словом не обмолвился о состоянии боеготовности РККА, способной в 1941 году с такой же «ослепительной красотой» этот план исполнить. И далее утверждает:
«В случае нападения СССР на Германию перед СССР открывались бы ослепительные внешнеполитические перспективы» [Суворов, 1993, с. 51]. Виктор Богданович! Имейте же чувство меры! Да нельзя историку фантазировать о не состоявшихся событиях, тем более в сослагательном наклонении. Исходя из вышеописанного, нетрудно предположить, что в случае спланированного нападения СССР на Германию, как это представляет В. Суворов, войска Красной армии смогли бы, на мой взгляд, продвинуться в сторону противника лишь на максимальное расстояние выстрела гаубицы – это 40–46 км. Ну а дальше, как писал поэт, «смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой». Началось бы невиданное побоище с непредсказуемым исходом для обеих сторон. Другого развития событий представить невозможно.
Ещё раз обратим свой взор на публикации зарубежных авторов о боеготовности Красной армии накануне войны. К примеру, Алан Кларк в своей книге «Вторая мировая война» пишет: «Летом 1941 года Красная армия представляла загадку для западных разведывательных служб, в том числе и Германии. Её оснащение, по всем данным, было впечатляющим (действительно, у неё было столько же самолётов и больше танков, чем во всём остальном мире), но насколько способны его применять советские командиры? Её резервы живой силы казались неисчерпаемыми, но одна солдатская масса не имеет ценности при отсутствии надлежащего руководства, а коммунистические приспособленцы, отобранные по признаку политической надёжности, будут также беспомощны на поле боя, как дворцовые фавориты в окружении царя. Даже прирождённая храбрость и стойкость русского солдата, проявленные в ряде европейских войн, по мнению некоторых специалистов, были подорваны идеологической обработкой. “Простой русский человек”, как утверждали, “будет только рад сложить оружие, чтобы избавиться от угроз и власти комиссаров”» [Кларк, 2004, с. 34].
Сдаётся мне, возможно, правильно утверждали, поскольку первый стратегический эшелон Красной армии, будучи наиболее профессионально подготовленным, почему-то отказался в своём большинстве воевать, побросал оружие и вместе с комиссарами и чекистами разбежался, а большей частью сдался в плен. Однако следует углубиться в этот вопрос и добавить, что поражения 1941 года связаны, прежде всего, с природой сталинского режима, силой навязанного народу порабощённой России. Чуть ниже постараюсь это доказать на конкретных примерах очевидной небоеготовности и причинах низкого морального состояния войск РККА накануне войны и неспособности командиров всех уровней управлять вверенными им частями и соединениями в ходе боевых действий. Причём, независимо от их характера, как при наступлении, так и отступлении, тем более в окружении, которое на учениях вообще не отрабатывали и даже не мыслили ни о каком либо окружении во время войны.
