[Оглашению подлежит…, 1991]
Конечно, в предъявленной Германией ноте большинство обвинений советской стороне в нарушении условий заключённого договора, возможно, справедливы, за редким исключением. При рассмотрении этого вопроса постараюсь быть, по возможности, объективным. Ведь при наличии доброй воли и желании найти компромиссное решение о возникших разногласиях Гитлер мог достичь и за столом переговоров и не доводить дело до военного столкновения. Да в том-то и дело, что доброй воли и желания искать компромиссные решения у невольных союзников изначально не было. Каждый из них при заключении мирного договора исходил из того, что он обманул своего оппонента, и ключ к войне с новым союзником находится у него в руках. По этой причине оба в тот момент были довольны заключённым пактом, что добились на переговорах желаемого результата, и устремились к реализации своих планов. Гитлер успел первым, но это не спасло его от сокрушительного поражения.
А теперь возвращаюсь к более подробному рассмотрению состояния боеготовности РККА перед гитлеровской агрессией, как ответа на главный вопрос: была ли Красная армия в 1941 году способна всей мощью совершить нападение на Германию и развить оперативный успех на всю глубину, предусмотренную планом Большой войны? Считаю необходимым рассмотреть замысел и планы сталинского руководства по подготовке к войне, разработанные Генштабом, приблизительно в пяти вариантах. И отдельно, как составную часть общего замысла, – с учётом всех возможных ситуаций, возникающих на границе. Так рекомендует рассматривать этот вопрос военный историк Ричард Раак. Он пишет, что здесь две исторические концепции: одна, устанавливающая политический замысел Кремля, другая – его военную реализацию, и должны рассматриваться в отдельности, тем более что существование самого плана доказано [Военно-исторический журнал, 1995, № 38].
Его выводы по этому вопросу, считаю разумными и полностью с ними согласен. «Можно предположить, что эти планы привлекательно выглядели на штабных картах, но они полностью игнорировали реальное состояние боеготовности РККА накануне войны. Более того, они не были увязаны с качественным состоянием личного состава Красной армии. И, что не менее важно, его моральной составляющей. Поэтому они и должны рассматриваться каждый в отдельности. Другими словами, готовый план войны – вот он, на столе у Сталина, а истинная боеготовность РККА в 1941 году – в непроглядном тумане. Образно говоря, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним – ходить». Не зря так восхищался этим планом В. Суворов, характеризуя его в самых восторженных выражениях, как
