. Германский посол на вопрос Молотова отвечает: «Это война, германские войска перешли границу СССР по приказу фюрера». «Мы этого не заслужили», – только и выдохнул из себя железный нарком [Там же].
О, святители земли русской! Да что же строители коммунизма должны были заслужить у Гитлера? Лагерь смерти и петлю – это понятно. Но не эту же «заслугу» имел в виду Молотов? А какую? Гробовая тишина. Молчит бывший нарком Молотов и другие свидетели, ушедшие в иной мир вместе со своими тайнами. Позднее, в беседе с Ф. Чуевым В. М. Молотов оправдывался, что такой фразы он не говорил, услышав об объявлении войны от немецкого посла. Замечу, что никто из руководства страны в тот момент не встречался с Шуленбургом и разговора об объявлении войны не вёл. При этом Молотов ссылался на американского журналиста Вирта, якобы сочинившего и приписавшему ему эту фразу. Да зачем нужно было американскому журналисту сочинять небылицу о столь ответственном периоде мировой истории? Тем более он не присутствовал при их встрече. Скорее всего, он её услышал от посла Шуленбурга или его переводчика, когда при встрече с ними беседовал на эту тему. Да и психологически она более правдоподобно подходит в той ситуации, к моральному состоянию В. Молотова, в каком он тогда находился. Вернувшись в сталинский кабинет, Молотов сообщил: «Это война. Шок, который испытал при этом Сталин, лишил его дара речи, как и у других присутствующих» [Там же]. Не кажется ли вам, дорогой читатель, что возникшая ситуация в сталинском кабинете в этот драматический момент была убийственно похожа на последнюю мизансцену из бессмертной комедии H. В. Гоголя «Ревизор», когда городничий сообщил изумлённой публике: «К нам едет ревизор». Признаемся, что неожидаемый для Сталина «ревизор» был настолько жестоким и неподкупным, что проведённая им «ревизия» запомнится всему миру на века. Но особенно народам Советского Союза, когда под неустанным руководством вождя «всех времён и народов» они попали под его ревизию. И надо сказать, что от проведённой им ревизии советского строя он в конце концов рухнул, а у его граждан до сих пор слёзы не просыхают. «Наконец, после долгой и тягостной паузы, Сталин подписывает приказ об отпоре агрессору» [Чуев, 1991]. Но уже было безнадёжно поздно. Его кадровая армия, на которую он ещё вчера возлагал столько надежд, уже несколько часов бесславно гибнет под натиском противника, а большей частью, побросав стрелковое оружие и тяжёлое вооружение, разбегается по лесам и сдаётся в плен на всём протяжении границы от Балтики до Чёрного моря. И только теперь стало совершенно очевидным для его соратников, что Сталин роковым образом просчитался в заигрывании с Гитлером. Тот его легко обманул, как опытный шулер зазевавшегося простофилю. Переводчик Сталина и Молотова В. М. Бережков в своих воспоминаниях пишет:
