Рассмотрим, как началась война. Однако есть проблема. Дело в том, что чем дальше уходит от нас начало войны, тем разноречивее и запутанней преподносятся нам её подробности, как в воспоминаниях её непосредственных свидетелей, так и в работах историков и публицистов, которые много лет успешно «окучивают» эту тему, порой самым экзотическим образом. Не буду мудрствовать, пересказывать многочисленные версии различных авторов, а приму за основу воспоминания её непосредственных свидетелей А. Микояна, В. Молотова и, возможно, Г. Жукова. Хотя, должен признаться, последнему полностью верить, к сожалению, не приходится, когда речь заходит о его непосредственном участии в каком-нибудь деле, кончившимся провалом. В таких случаях он показывает завидную изворотливость ума, представляет себя сторонним и невольным свидетелем неприятного события, человеком, очень внимательным и даже назидательно размышляющим о наступивших тяжких последствиях. Не раз убеждался, силён задним числом наш «единственный». Это приходится учитывать.
Итак, на рассвете 22 июня 1941 года в 3 часа 30 минут началась Великая Отечественная война. Немецкие самолёты бомбили наши города, рвались бомбы на военных аэродромах и танковых парках, превращая в лом боевую технику. Взлетали на воздух склады горючего и боеприпасов, сотнями тысяч гибли красноармейцы и мирное население (его число не установлено до сих пор и, по всей видимости, никогда не будет установлено). По всей советско-германской границе гитлеровские войска вторглись на нашу территорию. «Мудрый» Сталин по-прежнему колеблется. Окружающим его генералам и членам Политбюро с сомнением говорит: «А может быть, всё это провокация германской военщины?» [Чуев, 1991]. До последнего момента все собравшиеся безоговорочно верили Сталину. Ведь он во всех подробностях знал международную обстановку и отношения с Германией, а может, у него была какая-то договорённость с Гитлером? И они, всегда покорно ему послушные, ещё надеялись, что «вождю народов» известна какая-то тайна, о которой они, смертные, и не подозревают. А он, «мудрый», сейчас одним словом развеет все возникшие подозрения и сомнения в отношении начавшегося военного конфликта. Рассказывает В. Молотов Ф. Чуеву: «Собрались у Сталина в Кремле, по его вызову, около 2-х часов ночи 22 июня 1941 года. Сталин говорит: “Пусть Молотов вызовет Шуленбурга, у него прямая связь с Гитлером, и спросит, что происходит”. Но тут, между двумя и тремя часами ночи позвонили от Шуленбурга в мой секретариат, а из моего – Поскребышеву, что немецкий посол хочет видеть наркома иностранных дел Молотова. Шуленбурга я принимал не позднее трёх часов ночи. Германский посол вручил мне ноту одновременно с нападением. У них всё было согласовано, и, видимо, ему было дано указание, вручить ноту в такой-то час, когда начнётся нападение. Этого мы знать, конечно, не могли»
