– В общем, так, меч этот японский, в ножнах с золотыми шнурками, с нарисованными драконами и цветами, – переводил слова русского аптекарь, временами давая свои пояснения. – Были еще несколько мечей, но они китайские, а этот – японский. Он в этом разбирается, у него у самого была сабля, когда он в казаках служил.
– Он может его принести? Я заплачу хорошие деньги, – предложил Оката. В душе он радовался, что удалось ускользнуть от русских в Чанчуне, а теперь, хотя и прошла неделя после капитуляции, он близок к цели. Капитуляция Японии его задания не отменяла.
– Принести его он не может. Он спрятал меч в одном пустующем доме, в котором жил с семьей путевой мастер. Вот только дом находится рядом со складом и там русский караул ходит. Но он хочет за это деньги.
Они некоторое время поторговались и, наконец, за двести американских долларов – огромные деньги – сцепщик нарисовал план дома и указал, где именно спрятан меч. Проникнуть в дом, в комнату, где за печкой есть специальная выемка, можно через второе окошко справа от крыльца. Ключей от двери у него не было.
* * *
Осенью темнота падает быстро, а, если еще и дождик занудно моросит, так только и хочется одного: завернуться в плащ-палатку, опереться о стенку и помаленьку поразмышлять о том, о сем. Конечно, приходится временами отталкиваться от нее и совершать обход вокруг своего объекта. При этом лучше быть наготове, страна кругом чужая и кто их знает, что они себе думают, эти китайцы или японцы, которые в плен не сдались, а шмыгают по окрестностям в надежде все-таки переправиться к себе на острова.
Рядовой Александр Шварц, который уже не был салагой, но еще отзывался на «Санька», заступил в караул. В его сектор входил пустой дом путевого обходчика, который, так как был еще с «белыми», поспешил удрать от Красной армии, а также небольшой пакгауз, где хранились какие-то железки, назначения которых он не знал, да и не мог знать. До призыва Санек учился в фабрично-заводском училище на обувщика. Караульный пошел обходить вверенные ему «объекты» и вдруг видел, что у окна дома обходчика какая-то фигура, воровато озираясь, пытается его потихоньку открыть, не высадив стекла. На незнакомце были сапоги, а остальную одежду разглядеть не удалось.
– Стой! – крикнул Шварц и передернул затвор карабина, который достался ему по «эстафете».
Фигура дернулась, но Сашка не стал дожидаться, как дальше пойдет дело и выстрелил, не слишком-то целясь, но все-таки в человека. Расчет у него был простой – на выстрел должны прибежать другие солдаты из караула, а если попал, то, кто его разберет, этого нарушителя, чего это он полез ночью в пустой дом и почему не поднял руки вверх.
