Подружка направилась в кухню. По доносящимся оттуда звукам, я поняла, что она ставит чайник. Но обратно хозяйка почему-то не спешила возвращаться, застряв где-то между коридором и ванной, а, может, до сих пор возилась с кухонным инвентарем. Правда, делала она это на удивление тихо, что было весьма и весьма подозрительным. Я даже подумала, что Верка умышленно нас оставила одних, не желая мешать своим присутствием.
— Надоела я тебе, наверное, со своими неприятностями? — грустно улыбаясь, проговорила я, искоса взглянув на Быстрова.
Мои слезы подсохли, а на сердце стало легче. Будущее уже не казалось таким ужасным, потому что рядом был сильный и добрый друг, способный помочь и защитить.
— Катя, перестань молоть чушь, — укоризненно ответил он. — Мне было бы гораздо хуже, если бы я не знал о том, что с тобой произошло.
— Почему?
— Я волнуюсь за тебя, неужели это трудно понять? — внимательные серые глаза впились в мое лицо, я невольно опустила ресницы, не в силах выдержать его вопросительный взор.
— Не хочется быть тебе обузой, — прошептали мои губы тихо.
— Катерина! Как ты можешь быть мне обузой, если я… — он запнулся.
— Что, ты? — мне стало любопытно.
— Так, ничего, — собеседник отвернулся, уставившись в экран негромко болтающего телевизора. По первому каналу шел какой-то боевик.
— Катька! — это был голос подруги, раздавшийся с кухни. — Иди сюда.
Я медленно поднялась и пошла на ее зов, а Валентин остался сидеть на диване, внимательно наблюдая за перемещением вооруженных до зубов героев по плоскости экрана.
— Помоги отнести кружки, — осмотрев меня с ног до головы, сказала Вера, и потом добавила, переходя на шепот. — Между вами что-то есть?
— Нет, — я вяло улыбнулась, сообразив, о ком она говорит. — Только дружба.
— Брось, — недоверчиво произнесла собеседница. — Он так на тебя смотрит… Ты ему явно небезразлична, даже, наверное, больше… Боюсь, парень по тебе сохнет, Катюха.
— Если бы… — на моих щеках расцвел предательский румянец. — Ко мне пристают все, кому не лень, кроме того, кого я хочу.
— Ты его хочешь?! — на всю комнату воскликнула радостная Вера, а я с перепугу едва не обронила кружку, полную горячего кофе.
— Тс-с-с, — приставив палец к губам, прошипела я, хмурясь. — С ума сошла? Кто же об этом кричит «на всю Ивановскую».
Мы пошли в комнату, а перед самой дверью я, бросив на спутницу хмурый взгляд, тихо процедила:
— И попробуй только меня выдать.
— Что ты? — лукаво усмехнулась та. — Ни за какие сокровища я не скажу Валентину…
