Он будет учиться. И верить.
— Ты понял это?
— Я… да, — прохрипел он, губы пересохли и кровоточили.
— Тогда повтори. Произнеси эти слова и никогда не забывай их.
— Мы из Железного Десятого, — сказал он, ощущая жар боли и гордости, желая только, чтобы это было правдой. — И только мы одни сильны.
Он нашел Хибу в тренировочных клетках «Когтя». После схватки на «Неотвратимой победе» хан работал почти беспрерывно, считая, что к неудаче привели ошибки в тактике его истребительной команды. В отличие от Хенрикоса он мало радовался прибытию Медузона, так как не имел к этому никакого отношения. Предпринятая им искупительная миссия не принесла ему ни заслуженной победы, ни почетной смерти, снова оставив его в зависимости от чужого вмешательства.
Хенрикос некоторое время наблюдал за Белым Шрамом, оставаясь в тени. Чогориец сражался так же, как и на фрегате — с едва уловимой для глаза скоростью, намного превосходящей все, что мог предложить обычный воин X Легиона. В ней было свое преимущество, как и в более основательной технике, которой обучались медузийцы.
Наконец, взмыленный хан остановился. Должно быть, он тренировался не один час. Хенрикос подошел к входу в клетку, чтобы поприветствовать товарища и предложить пропитанную маслом ткань.
— Не думал, что снова увижу тебя, — сказал Хибу, вытирая лоб.
— Ты решил, что я переберусь на «Железное сердце».
— Отличный корабль.
Они вместе направились к выходу.
— Я давно не был на медузийском корабле. Возможно, я помню их другими.
Хибу поднял брови, от чего шрам на щеке дернулся.
— Так значит, ты остаешься на «Сером когте»?
Хенрикос пожал плечами.
— Это счастливый корабль. И я не доверю тебе летать на нем.
— Наверное, это мудро — ведь ты испортил половину систем.
Они дошли до дверей, и Хибу остановился.
— Теджи мертв, как и трое других. Их кровь пролилась напрасно — мы бы проиграли бой.
— Такова война.
— Мы должны действовать лучше.
Хенрикос кивнул.
— Так и будет.
Он потянулся к плечу и впервые после Истваана обнажил меч. Не изогнутую чогорийскую сталь, но медузийский цвайхендер с улучшенной функциональностью и соединенными генераторами расщепляющего поля. Длиной клинок равнялся росту смертного. Именно о таком оружии — значительно превосходящем болтер и трофейную силовую булаву — мечтал Хенрикос.
— В следующем бою я буду подле тебя вот с этим. Одним ударом можно разрубить легионера надвое.
Хибу внимательно посмотрел на длинный меч. Тяжелый клинок была антитезой всех видов оружия, используемых в его Легионе.
