У Ольги вошло в привычку хотя бы раз в год съездить в родные места. Дом, в котором она родилась, был стареньким, но за ним присматривала соседка баба Люба, поэтому все выглядело чистенько и уютно. Вот и сегодня к приезду Ольги баба Люба, несмотря на летнюю пору, истопила печку, зная, что Ольга постоянно мерзнет, а в комнатке, где стояла старая железная кровать, повесила на стены пучки трав.
Подарки не отличались изысками, но старушка всегда искренне радовалась теплым носочкам из чистой шерсти, мягенькому фланелевому халату.
– Балуешь ты меня, старую, – всякий раз повторяла, зарумянившись от удовольствия, баба Люба.
– Ну что вы, Любовь Андреевна! Какое баловство? После смерти мамы вы для меня самый родной человек в этом краю!
– Спасибо тебе, милая! Ты знаешь, что у меня тоже, кроме тебя, никого нету…
На какую-то минуту зависла грустная пауза, после чего баба Люба деловито взялась готовить чай, приказав Ольге отдыхать.
Не было для Ольги большего удовольствия, чем вот так сидеть за столом, укрыв плечи теплым платком, накинутым заботливой старушкой, слушать ее никогда не надоедающие истории и вдыхать аромат трав.
– А ты, Олюшка, я вижу, всю жизнь так и мерзнешь? Видишь, грех не проходит бесследно! Обязательно свою печать оставит!
Ольга машинально взялась ладонью за свой лоб, будто надеясь обнаружить там печать греха, и испуганным голосом спросила:
– Я что-то не так сделала, тетя Люба? Когда?
– Да нет, дочка, ты здесь ни при чем. Выросла хорошей девочкой, дай Бог каждому!
– Любовь Андреевна, какая девочка? У меня уже внуки есть!
– Ну и слава Богу, что есть! А для меня ты всегда останешься доброй девочкой. Как и для матери твоей Ульяны, царство ей небесное! Сердита я на нее, что она сама тебе не рассказала эту историю. Как была Ульяна скрытной, такой и на тот свет ушла. Конечно, на меня понадеялась.
Ворча, баба Люба придвинула к Ольге блюдечко с вишневым вареньем, подлила горячего чая, уселась рядом с ней на старенький диванчик и продолжила:
– Ну что ж, расскажу, а то я ведь тоже не вечная… В последнее время Улька часто приходит во сне, наверное, скоро позовет.
Ольга попыталась было возразить, но старушка, успокоив ее жестом руки, продолжала:
– Мы с Ульяной подруги были. Редкие сестры не были так дружны, как мы с нею. Я в теперешней жизни и не вижу таких отношений. Все какие-то злые, завистливые. Хотя сейчас только жить да радоваться! Не то что тогда – разруха, голод.
