Об этом было известно.
Предстоящие или возможные изменения обстоятельств были известны. Симптомы были налицо. Об угрозах рассуждали аналитики и журналисты. Тем не менее, писались стратегии, ориентированные на объекты и затраты, а не на стратегическое целеполагание и механизмы целедостижения.
«Стратегии» не содержат ответов на вопросы «как это будет достигаться» и «что будет делаться, если…»
Еще более трудно понимаемо, что они не содержат оценок обстоятельств, предположений о динамике обстоятельств, трендах, оценок рисков, вариантов решений на случай изменения ситуации.
В них не приводятся перечни основных угроз и препятствий к достижению поставленных целей, не приводятся механизмы их парирования. В них не приводятся перечни основных возможностей и механизмы их использования для достижения целей.
В этих бумагах нет интересов субъектов стратегии и достигнутых ими компромиссов. Нет системы управления реализацией стратегии, нет альтернатив решений, процедуры пересмотра и корректировки сети частных целей при изменении обстоятельств (См. например, книгу З.А. Кучкарова «Стратегическое планирование и управление организацией». – М.: Концепт, 2004.).
Следовательно, это полное фуфло, а не «стратегии».
Рефлексия этого факта чиновниками находится либо в зачаточном состоянии, либо цинично самоподавляется в стиле Оруэлла.
С системщиками и концептуалистами чиновники обычно ведут разговор в стиле: «Нам не нужны ваши теории, нам нужны практические документы». Эти «практические документы» состоят из многочисленных объектов строительства, но не содержат измеримых и сопоставленных с возможностями целей и именно эти «документы» практически никогда не выполняются. Примерами можно удивить только начинающих. Например, бюджет одного из федеральных агентств (годовой) в сентябре был выполнен, как говорят, на 17 %, а, скажем, федеральные обязательства перед бюджетом одного из субъектов федерации на октябрь месяц выполнены на 50 %.
К сожалению, это бюрократическое заболевание[7] передается и системщикам «контактным путем». Даже короткое (1–2 года) взаимодействие вполне рациональных людей и даже системно мыслящих людей с функционирующими чиновниками переводит их предпочтения и мышление в обслуживание «практических потребностей»: «Людям не надо концептуализации, надо помогать делать людям практические документы». Конечно, конформизм возник не сегодня, конечно, давят экономические интересы, но небольшая рефлексия этого симптома за собой представляется не лишним усилием.
