– Пожалуй, поведаю вам еще одну занимательную историю на ту же тему. Она на первый взгляд может показаться смешной и ничтожной, но это лишь, если не делать из нее соответствующих выводов, – взял слово профессор. – Дело было прошлой весной. Сижу я у себя в кабинете, никого не трогаю. Вдруг, после короткого стука, в мою дверь просовывается голова розовощекого молодого человека. Я еще подумал, что это студент старших курсов ко мне в кабинет лезет.
– Роман Петрович? – спрашивает он.
– Допустим, а чем обязан? – отвечаю.
– Вам тут повесточка, распишитесь, – довольно развязно говорит молодой человек.
– Какая еще повесточка?
– Известно какая, военкоматовская.
– Зачем я им понадобился? – и я в изумлении воззрился на парня.
– Известно зачем, на сборы, – нагловато улыбаясь, отвечает мне молокосос.
– Что, что?! Да вы знаете, сколько мне лет?
– Знаю, вам пятьдесят, Роман Петрович. Но по закону вас могут еще пять лет хоть каждый год призывать в палатках пару-тройку недель провести.
– А на дворе, замечу вам, конец марта, снег еще не сошел, ночные заморозки случаются, – пояснил и без того очевидную всем присутствующим нелепость ситуации Роман Петрович.
– Вот тут, подпишитесь, пожалуйста, – и румяный молодой человек бесцеремонно сует мне под нос повестку. И, видя мое замешательство, развязно добавляет: – Но все вопросы, Роман Петрович, как говорится, порешать можно, ко взаимному, так сказать, удовлетворению. И ежели желания ехать на сборы у вас нету, то есть тут один человечек у меня на примете… Ну, как говорится, сами понимаете, – тут розовощекий скосил глаза в сторону и снова ухмыльнулся.
– Ладно, подумаю, – ответил ему я и сделал прощальный жест рукой.
Как только розовощекий вышел, я набрал телефон одного своего знакомого полковника. Чьи только дети у меня не учатся! И поинтересовался, что мне делать. Через десять минут у меня уже была полная информация о том, что это действительно сборы и что мне, человеку, давно страдающему хроническими заболеваниями, туда просто не надо являться – а мой знакомый полковник обо всем позаботится.
Так вот я вас спрашиваю, зачем нужно посылать повестки людям, которым за пятьдесят? Никого моложе найти не могут? Но главное не это. Главное, что «розовощекий» мне потом неоднократно и навязчиво предлагал платные услуги своего знакомого. Что же это происходит, я вас спрашиваю? Так скоро на «абонентское обслуживание» нас всех возьмут, причем те, кто нас защищать должен! Военкомат скажет: не хочешь на сборы ездить – отстегивай мне сотенку в месяц, не то будем регулярно призывать. Полицейский скажет: не хочешь в тюрьму, а ведь мы можем это быстро организовать, отстегивай сотенку в месяц. Из психлечебницы придут и тоже спросят: а вы знаете, что ваши соседи про вас говорят, что вы невменяемый и все такое? Мы ведь обязаны отреагировать. Так что, если не желаете в психушку, гоните соточку, уж будьте любезны. О какой тут демократии говорить!
