– Я уже звонил ему, – как-то растерянно ответил предупредительный сотрудник Петров и неопределенно замолчал.
– Так что же? – в нетерпении спросил начальник.
– Да чепуха какая-то. Он живет с девушкой Мартой. Так вот, она, плача в трубку телефона, говорит, что он исчез.
– В каком смысле исчез?
– Вечером пришел домой. Лег спать. Она печатала на компьютере. Когда она пришла ложиться спать, его там не было. Утверждает, что в дверь выйти он не мог. Она бы услышала. Да и вещи его все на месте. Мистика какая-то.
Заместитель Начальника слушал Петрова и думал: «Никому нельзя доверять. Петров, казалось бы, – моя опора. И что? Несет какую-то чушь. Лишь бы ответственность с себя снять».
Потом, побагровев, взревел:
– Петров, чтобы к вечеру оригиналы документов были у меня на столе!
Сестры Александра и Елизавета всегда были дружны. Помимо их духовной близости тому было много причин. Были они почти одного возраста: Саша всего на два года старше Лизы. В молодости они сами пробивали себе дорогу, помогая друг другу чем могли. Характеры у них, правда, были разные. Александра была человеком практичным и волевым. Она была целеустремленной натурой, и ей были чужды самокопания. Елизавета, напротив, всегда отличалась склонностью к рефлексиям, была задумчива и нерешительна. Обе они выучились на учителей. Почти одновременно вышли замуж. Обе были счастливы в браке и почти в одно и то же время родили по девочке. Саша назвала свою дочь Аней, а Лиза – Леной. С возрастом девочки тоже подружились. К несчастью, муж Лизы погиб в первые годы войны. С тех пор Александра всегда оказывала сестре посильную помощь.
В те далекие послевоенные годы жизнь отнюдь не была легкой, и многие не ели досыта. Так было и в небольшой семье Елизаветы, так и не вышедшей больше замуж.
Муж Саши, Аполлон Иванович, к тому времени стал большим научным работником. Ему, в числе прочих привилегий, полагались продовольственное спецобеспечение и государственная дача в Подмосковье. Каждое лето, желая помочь сестре, Александра приглашала маленькую Лену пожить у них на даче. А в конце недели к ним часто приезжала и Елизавета. Так случилось и в один из светлых июньских вечеров.
Сестры уже несколько часов кряду о чем-то беседовали на веранде. Они обсудили уже многие темы, но никак не могли наговориться.
– Вот ты говоришь, ты учительница, Шура, – говорила Елизавета. – А можешь ли ты сказать, что понимаешь детей?
– В каком это смысле? – удивленно воззрилась на сестру Александра.
