– Как дела, Вова? – не особенно интересуясь ответом, спросила Марта.
– Как обычно. Мышиная возня и тараканьи бега.
После нехитрого ужина Владимир Ильич включил было музыкальный центр, который был его единственной дорогостоящей принадлежностью и которым он гордился и дорожил. Но музыка не шла. В голове без конца повторялись фразы его разговора с Петровым и разговора Петрова с Замначальника отдела. Владимиру Ильичу все время казалось, что он что-то не досказал. Что он был чрезмерно мягок. Что нужно было войти в кабинет к Заместителю Начальника отдела, прервать вранье ничтожного Петрова, стукнуть кулаком в конце концов. Сказать, что он сам может делать работу Петрова ничем не хуже, а даже лучше его. Вот только поручите! Впрочем, в разговорах с Заместителем Начальника отдела он уже высказывался несколько раз в подобном ключе. На что Никиткину было резонно указано, что ему неплохо было бы для начала делать как следует свою работу. А уж потом начинать разговоры о продвижении по службе.
От этих мыслей голова Владимира Ильича налилась свинцовой тяжестью. Он встал и начал нервно ходить по комнате. Потом зашел на кухню. Там сидела Марта и как всегда что-то печатала на компьютере. Она вообще предпочитала работать ночью. Вид мирно печатающей девушки немного успокоил его, и Владимир Ильич собрался ко сну.
К этому времени полная луна уже поднялась по небосводу, и ее холодный свет свободно вливался в комнату, привнося ощущение спокойствия и таинственности. Постепенно дневные неприятности остались позади, и Владимир Ильич, поглощенный созерцанием природного явления, не заметил, как глаза его закрылись и он плавно погрузился в царство Морфея.
Он проспал не более десяти минут и был разбужен странным шумом, доносившимся с улицы. Владимир Ильич встал и выглянул в окно. В удивлении протер глаза. Нет, зрение не подвело его. По улице Авиаторов быстрой рысью шел конный отряд. Лица всадников были суровы и сосредоточенны. Все были одеты в кожаные куртки. У всех винтовки перекинуты через плечо. Лошади темной масти были как на подбор необыкновенной красоты и силы. Лишь их предводитель скакал немного впереди отряда на лошади белой масти. Лунный свет играл на стальных поверхностях их сабель, винтовок и шпор.
– Партизаны! – решил Владимир Ильич.
Они проехали по улице Авиаторов в полном молчании и скрылись из виду. Это было не похоже ни на что, виденное им когда-либо ранее. Зрелище было настолько завораживающим, что Владимир Ильич какое-то время оставался стоять у окна. Потом он, ни слова не говоря, тихо лег на спину и натянул одеяло до подбородка. Он в мечтательной задумчивости смотрел на потолок, а на устах его играла таинственная улыбка. Он продолжал улыбаться во сне, когда, закончив свою работу, в комнату под утро вошла Марта.
