С этими словами удовлетворенный собственными доводами студент сел на свое место.
Преподавателю очень не хотелось признавать правоту студента, и он пустился в пространные рассуждения о свободе как таковой в ее философском понимании.
– Прежде всего и во избежание путаницы, необходимо подразделить категорию свободы на свободу мысли и свободу действий. Вначале несколько слов о свободе мысли, так как именно она, являясь определяющей для действий человека, первична. Свобода мысли, надо признать, существенно ограничена в результате нескольких факторов. Человек с раннего детства воспринимает многие мысли, нормы морали как данность. Как нечто само собой разумеющееся. Вначале это происходит в семье, затем в школе. В дальнейшем бывает сложно определить: является своей та или иная мысль, либо она просто вошла в тебя сама собой, можно сказать, с молоком матери. Далее, в любом обществе, где живет данный индивидуум, также господствуют те или иные представления о том, что хорошо и что плохо. Существует некая парадигма, которая оказывает мощнейшее влияние на формирование мыслительного процесса. Свободная собственная мысль легко может быть подавлена, если она не укладывается в рамки существующей парадигмы. Я, если хотите, говорил бы о необходимости волевого усилия для отправления свободы мысли. Ведь ей, своей мысли, необходимо преодолеть давление окружающей среды.
Преподаватель, разглагольствуя на темы, отличные от заданных на дом, в задумчивости перемещался по аудитории. А у неподготовленных к семинару студентов появилась надежда в этот раз не оказаться пойманными.
– Но если свобода мысли, являясь существенно затрудненной, все же до некоторой степени возможна, то свободы действий фактически не существует. Как писал один из классиков экзистенциализма: «У меня нет главной свободы – свободы быть. А значит, я раб». Внешние обстоятельства, надо признать, играют доминирующую роль в жизни человека. Человек, по большому счету, не знает, что с ним может произойти буквально в следующее мгновение. Допустим, температурный режим на Земле меняется на сто градусов – мелочь в масштабах вселенной. Однако ж фатальная для всего человеческого племени. Да что там вселенские катаклизмы, вспомним Булгаковское нечаянно разлитое подсолнечное масло – и голова с плеч. О какой же свободе действий, свободе выбора можно говорить? Видимо, говорить можно лишь о некоторой свободе выбора, обусловленной внешними обстоятельствами. Человек, как говорится, полагает, а бог располагает.
