– Друзья, с утра все едем на пляж! – сказав это, он, с ощущением человека, покоряющего Джомолунгму, опрокинул последний бокал вина и, более не медля, отправился спать. Его примеру последовали все остальные.
– Что они отмечали? – спросит сторонний наблюдатель, особенно если он почтенного возраста.
– Да так, ничего.
Избыток энергии молодости рвался наружу и, не находя выхода в других, может быть и более полезных сферах применения, находил его в дружеском общении, сдобренном изрядным количеством спиртного. В общем, было здорово.
Проснувшись поутру, наши друзья, легко позавтракав, как и было уговорено, отправились на пляж. Николай вел машину с большим трудом. Но все же вскоре целыми и невредимыми они достигли дачи, отстоявшей от Москвы в каких-нибудь пяти-шести километрах на запад, и где обосновалась на то лето Людмила.
В этом чудном месте Москва-река, еще не замутненная городскими нечистотами, щедро предлагала свои живописные изгибы берегов желающим купаться, либо просто ищущим умиротворения на природе. Впрочем, уединение, привилегия избранных, было доступно немногим. День выдался особенно жарким, и весь берег поблизости от дачи Людмилы был усыпан телами страждущих купания людей. Даша и Люда, сославшись на головную боль, остались на даче в тени свежих лип. Наши друзья, все еще слегка хмельные, стояли на берегу, выбирая подходящее место для красивого прыжка в воду. По ходу дела они обсуждали какие-то малозначительные вещи. Николай говорил о том, что еще один бокал вина – и он не смог бы вести машину. Тут Сергей как-то неуверенно и, видимо, оттого неторопливо заметил:
– Смотри, там кто-то тонет.
Сама фраза, своим драматизмом столь контрастирующая с окружающей обстановкой полного благоденствия воскресного утра, солнца, ласково манящей голубой воды, просто не могла быть сразу же воспринята сознанием. И потому Николай продолжал начатое:
– Да, еще бы стаканчик, и не купаться нам сегодня…
– Там кто-то тонет, – оборвал его приятель чуть более уверенно и кивнул головой.
– Что за бред, кто тонет, где? – потягиваясь произнес Николай, оглядывая берег, полный людей, ни один из которых не проявлял и признака хоть малейшего беспокойства.
Напротив, Николай увидел лишь картину все того же всеобщего благоденствия и безмятежности, приятно заполнявшего его сердце. Люди загорали, читали газеты, плескались в прибрежной воде, пили воду и пиво. И тут Николай явственно услышал слабый, но полный отчаяния женский крик, доносившийся издалека:
