Да, хотя бы потому, ответил бы он ему, что, как говорил Лао Цзы, «хочешь сказать истину – молчи», или «все слова – ложь». Так зачем же тогда, спрашивается, их, истины и всякие там мысли, говорить. А если не говорить, то зачем же их иметь? В голове Петрова вертелись и другие мысли различных философов, но уже экзистенциального характера. Ему никак не удавалось сделать выбор между некими «мертвящими истинами», и «Откровением», противопоставленными друг другу Кьеркегором. Нельзя сказать, чтобы Михаил Ростиславович был атеистом, с другой стороны, не исповедовал он и никакой религии, а потому не был готов принять «Откровение» как данность. Ему требовались доказательства, и потому он продолжал размышлять.
«Точно, – подумал он, – лучше всего подходит русская поговорка: «За деревьями леса не видно». Так и есть, все эти мертвящие истины, описанные Кьеркегором, суждения других, набор данных, группирующихся в информацию, информацию, переходящую в так называемое знание, – при мысли о знании Михаил Ростиславович ухмыльнулся, ведь вся пропасть относительности любого знания открылась ему уже давно, – и есть деревья, за которыми леса-то и не видно». Под лесом Михаил Ростиславович понимал некую потаенную суть вещей. А потому, к черту их. Все с белого листа! Долой мысли!
Но от мыслей отделаться было непросто. Почему-то вспомнились слова из популярной песни, которые так и звучали: «Мои мысли – мои скакуны».
«Тьфу ты, пакость какая!» – подумал при этом Михаил Ростиславович. Он считал себя высокоинтеллектуальным человеком, которому не к лицу опускаться до вульгарных песен.
Посидев еще немного в шезлонге, Михаил Ростиславович задался новым для себя вопросом: «Кто я?» – а потом добавил: «И зачем я есть?»
Ввиду отсутствия ясного ответа на второй вопрос он решил временно сосредоточиться на первом.
«Кто я?» – еще раз спросил сам себя Михаил Ростиславович, а потом с чувством удовлетворения ответил: «Это очень просто. Я – достаточно удачливый деловой человек». При этой мысли безмятежная улыбка было коснулась его уст, но его неугомонное сознание уже посылало ему новый вопрос.
«Но в чем я удачлив?» – сам себя спросил Михаил Ростиславович, и брови его сдвинулись к переносице.
«Давайте посмотрим, я ведь многого достиг», – мысленно отвечал он на свой вопрос, и перед его глазами поплыли запоминающиеся моменты его жизни. К несчастью, он решил начать издалека и увидел себя не слишком прилежным учеником в школе.
