Можете себе вообразить, что мы почувствовали, когда в свете фонаря нам предстала куча-мала, в которой смешались красные мундиры и голубые, кивера и каски. Наши гусары и драгуны от всей души тузили друг дружку. Мы кинулись в самую гущу, упрашивали, грозили, тянули то за воротник, то за шпору, и так – пока не разняли всех. Раскрасневшиеся, в синяках и ссадинах, солдаты злобно поглядывали на противников и пыхтели, точно кони после долгой скачки. Каждый готов был вновь вцепиться неприятелю в глотку, их сдерживали только наши обнаженные клинки. Аббат стоял на крыльце и, ломая руки, молился всем святым.
Как выяснилось, он-то и стал невольной причиной драки. Бедняга совершенно не понимал военных и невзначай посочувствовал английскому сержанту: жаль, мол, что его ребята не так хороши, как французы. Не успел монах договорить, а драгун уже сбил с ног ближайшего гусара, и в следующий миг все бросились друг на друга, словно кровожадные тигры. После такого верить им было нельзя. Барт приказал своим людям остаться перед таверной, а я увел своих на задний двор. Англичане угрюмо помалкивали, мои гусары грозили им кулаками и бранились.
Пора было исполнять план, тем более что между ребятами вот-вот могла вспыхнуть новая ссора. Барт сорвал галуны с рукавов и воротника, снял пояс, чтобы сойти за простого солдата. Когда он объяснил своим удальцам, что от них требуется, они в отличие от моих гусар обошлись без воинственных криков и не потрясали оружием, однако их решительные, чисто выбритые лица вселяли уверенность. Притворяясь бандой дезертиров, которые о порядке и дисциплине и думать забыли, англичане расстегнули мундиры, ножны и каски вымазали грязью, а лошадей взнуздали как попало. Итак, утром, в шесть часов, драгуны должны были впустить нас в аббатство. Мы скрепили договор клятвой, и Барт со своими людьми ускакал. Папилет с двумя солдатами поехал за ними, а через полчаса вернулся и рассказал, что бандиты, переговорив с новоприбывшими и посветив на них фонарями через решетку, впустили отряд.
Покамест все шло неплохо. Погода нам благоприятствовала – небо затянули тучи, моросил дождь. В двух сотнях шагов с каждой стороны от лагеря я выставил кавалерийские посты, чтобы не вышло никаких неожиданностей, – вдруг в темноте на нас наткнется крестьянин и донесет бандитам. Удэн и Папилет по очереди дежурили, остальные вместе с лошадьми уютно расположились под крышей огромного амбара. Я произвел обход, убедился, что все в порядке, упал на кровать, которую выделил мне хозяин, и заснул беспробудным сном.
