Поцелуи становились жарче; горячая ладонь медленно потянулась ниже, легла на талию и сжала ее. Пальцы другой руки выводили какие-то узоры на моей щеке.
— Тим, — прошептала я, отстраняясь, — А мы с тобой… — запнувшись, я перевела дыхание и продолжила, — Ну, в смысле, если ты хочешь, то и я была бы не против, знаешь…
С каждым словом мой голос становился слабее и тише, а лицо предательски запылало где-то на середине фразы. Тимур пристально посмотрел на меня, что-то в очередной раз просчитывая и решая. Затем качнул головой, коротко чмокнул в нос и отодвинулся на край дивана.
— Ты мужчина, и я понимаю, что у тебя есть потребности, — напоследок выпалила я.
Прикрыв рот кулаком, Агеев фыркнул и затрясся. Широко улыбнувшись, он остановил очередной мой порыв ляпнуть какую-нибудь глупость поднятой вверх ладонью и, спустя несколько секунд, произнес почти ровным голосом:
— Илонка, ты не должна предлагать мне себя только потому, что я мужчина.
— Но…
— Мужчина может подождать. И мужчина способен сделать момент первой близости особенным. Ты куда-то спешишь?
— Нет, но…
— Вот и я не спешу. И не хочу спешить, — он медленно растягивал слова, словно смаковал; на губах играла легкая полуулыбка. Слегка снисходительная, — Не хочу завтра утром подскочить по звонку будильника и спешить на работу, вместо того, чтобы обнимать тебя. Не хочу, чтобы ты думала, а правильно ли ты поступила? Не поторопилась ли ты?
— Я бы так никогда не подумала бы, — буркнула я.
— Подумала бы.
— Нет.
— Подумала бы; понапридумывала бы, а потом выставила бы меня виноватым. Ты же женщина.
— Сексист.
— Нет. Просто если бы ты была не ты, я бы даже не заботился о том, что будет утром, — нахмурившись, Тим пожал плечами, — Но это ты. И я хочу все сделать правильно. Лучше, чем могло бы быть сейчас.
Закатив глаза, я откинулась на спинку дивана и обхватила себя руками — стало зябко без его прикосновений. Попыталась найти какие-то слова; поспорить в очередной раз, но потом поняла, что Агеев — как я уже говорила — мужчина.
И мужчина, похоже, всегда прав.
К этой аксиоме придется долго привыкать.
***
Время летело быстро; спустя три недели я драила полы в доме Лазаревых и краем глаза любовалась по пояс обнаженным Агеевым, который вешал в гостиной свежевыстиранные шторы.
— Точно гладить не надо? — недоверчиво осведомился он в сотый раз за последний час.
— Точно. От тяжести отвисятся и складок не будет, — все тем же снисходительным тоном успокоила его я.
