«В дружеском кругу своем …» (Вяземский в Петербурге) | страница 45



Пошли последние две недели жизни Пушкина. Квартира Вяземских в доме Быченской оказалась свидетельницей трагедии, разыгравшейся в семье друга. Недостойное поведение Дантеса в отношении Натальи Николаевны начал замечать и Вяземский. Вера Федоровна даже предупредила развязного кавалергарда, чтобы он прекратил компрометировать жену поэта. Но он продолжал вести себя неприлично. И грянул гром. Княгиня в последние часы еще пыталась предотвратить дуэль, но мужа не было дома, а сама принять какое-то решение она не сумела. Финал известен.

Для Вяземского это был удар, который он с трудом перенес. Но это был удар не только для него: Россия потеряла Пушкина.

Три последних дня жизни поэта Вяземские и Валуевы находились в квартире умиравшего. После отпевания в Конюшенной церкви с Петром Андреевичем случилась истерика: он рыдал и бился в конвульсиях на полу, напоминая человека, лишившегося рассудка. Жуковский едва поднял его с пола, Вера Федоровна и Павлуша, пытаясь утешить Петра Андреевича, сами заливались слезами. Провожая гроб с телом усопшего друга, Вяземский положил туда перчатку, другую оставил себе в знак будущей встречи в ином мире. Все кончено: «Главного» больше нет.

Начался долгий путь раскаяния, сожаления, оправдания в глазах общих друзей. Всю последующую долгую жизнь Вяземский корил себя за слепоту, недопонимание душевного состояния Пушкина в те трудные для него дни и за свою неспособность предотвратить беду.

Вдова историка Карамзина, Екатерина Андреевна, пишет сыну в марте 1837 года: «Князь Петр… все эти дни был болен – физически и нравственно, как это с ним обычно бывает, но на этот раз тяжелее, чем всегда, так как дух его жестоко угнетен гибелью нашего несравненного Пушкина». В таком состоянии Вяземский не мог ничего делать, ни о чем думать, ни ходить на службу. Его мучает чувство вины перед погибшим другом. Он признает это: «Пушкин не был понят при жизни не только равнодушными к нему людьми, но и его друзьями. Признаюсь и прошу в том прощения у его памяти».

Посетив Наталью Николаевну перед ее отъездом к родным в Полотняный Завод, Петр Андреевич получает от нее на память письменный стол поэта, жилет, в котором он стрелялся, и трость, а главное князь узнает всю правду о подлинных виновниках трагедии. Теперь уже с полным знанием всей подноготной грязного дела, затеянного вокруг Пушкина, он пытается в письмах друзьям оправдать погибшего и себя самого, чтобы снять всякое обвинение в собственной безучастности.