Я проследила за его рукой. И действительно вдали, на равном расстоянии от нас и друг от друга, мигали два маленьких едва заметных огонька.
— Вы ещё не передумали, ива?
Я повернулась к нему, чтобы наткнуться на непроницаемое чёрное стекло шлема.
— Нет, не передумала.
— Тогда прошу, — Дерион протянул мне руку и застыл. — Не бойтесь, не укушу.
— Конечно, шлем не позволит.
Он не ответил, только слегка ухмыльнулся, продолжая протягивать руку. А чего это я капризничаю? И вложила свою ладошку, которая даже в больших перчатках терялась в его широкой руке. Его пальцы крепко обхватили мою ладонь, и мы поплыли к городу.
Незабываемое, необъяснимое чувство, когда ты так близко к истории, когда можешь прикоснуться к ней, причём в самом прямом смысле — дотронуться до заросших водорослями и различными морскими полипами, стен, провести руками по древним камням.
— Невероятно…
А Дерион просто следовал за мной, наблюдал и молчал. Не знаю, каким седьмым чувством или просто интуицией, я чувствовала его пристальный взгляд. Оборачиваться не имело смысла, за шлемами невозможно было рассмотреть что-либо, но я чувствовала — эквейт смотрит на меня, внимательно, изучающее и выжидающе как-то. И эти пытливы взоры не давали мне всецело сосредоточиться и насладиться прогулкой. Нет, агрессии, ненависти в нём не было, тут что-то другое… заинтересованность и любопытство. Ему было очень интересно. Наверное, как и остальные не понимает, что я тут делаю и почему мне это так нравится. Ну и пусть. Мне совершенно нет дела до его мнения… совсем.
И тут, в переплетении водорослей, я приметила небольшую статуэтку из белого камня, которая совершенно не пострадала от внешнего воздействия водной среды, оставаясь глянцево-яркой. Фигурка Богини, той, что я встретила тогда в Храме. Странно, я думала всё ценное, уже давно отсюда забрали, как оказалось не совсем.
— Я могу что-то взять отсюда или это запрещено?
Дерион подплыл ко мне и взглянул на статуэтку.
— Богиня? Зачем она вам, у вас другая вера.
— Как сувенир.
— На неё принято молиться, — злости и агрессии не было, но почему-то это вызвало у него раздражение.
— Наверное, вы правы, — я протянула ему Богиню, и он неожиданно отпрянул, как от чего-то смертоносного.
— Положите её на место.
— Но почему? — я недоуменно переводила взгляд с него на статуэтку.
— Оставьте её здесь, — отрывисто и с нажимом произнёс он.
— Но…
— Вы слышали меня.
— Да…
— Выполнять!
Да что происходит? Что я такого сделала?
