Я догнал ее в темном больничном холле. Она сказала, что работает здесь, что шинель ее мужа. Смотрела на меня желтыми рыбьими глазами. Покатилась из холла к лестнице. Я последовал за ней. Она спустилась по каменному маршу в подвальный этаж, покатилась громадным коридором, перебирала бесшумно валенками, не оглядывалась. Через низенькую, даже ей нагибаться, дверь – в ослепительный, заснеженный двор, к черному сараю по узкой расчищенной дорожке. Она вошла в сарай, и я услышал ее скороговорку:
– Павел, ты скажи барину. Что он идет за мной, что обижает?
Из сарая вышел мужик с топором, шагнул ко мне. Я спросил миролюбиво:
– Куришь?
Мужик смерил меня спокойным взглядом и сказал:
– Нет.
– Ты ее муж?
Он усмехнулся:
– А что тебе?
– Мне шинель нужна. То есть не сама по себе, бог с ней. Откуда шинель, вот что важно.
– Повезло тебе, барин, я знаю, откуда шинель. Куплена позавчера на Казанском вокзале у татарина.
– Она сказала, что мужа шинель.
– Муж и купил, померил дома, маловата, отдал жене.
– Там дырка была вот здесь? – Я указал на полу своего пальто. – Мне важно знать.
– Они без дырки покупали, барин, как есть, так и покупали.
– Я бы хотел поговорить с ней. Пожалуйста.
– Некогда нам.
Он усмехнулся мне, поклонился и вернулся в сарай. И оттуда ахнул топор. И голос мужика раздался:
– Подбирай, дура!
Я развернулся и направился к низенькой двери.
Шел громадным коридором, когда стали нагонять меня торопливые шаги. И голос раздался:
– Дмитрий Андреевич.
Я обернулся. Женщина. Худенькая, бледная, глаза кажутся черными в скупом свете.
– Здравствуйте, вы меня не помните, верно, я училась с вами на курсе, в двенадцатом году.
– Да, здравствуйте, очень рад, хотя и не помню.
– Конечно.
– Вы простите.
– Да нет, это не важно. Я не затем, чтобы обо мне. Нет у нее мужа, вот что.
– А-а.
Я сказал это «А» и замолчал.
– Я ваш разговор слышала.
И я увидел снег на ее черных ботах.
– Это мертвого шинель, его три дня назад к нам привезли, пулевое ранение, умер, не приходя в сознание, документов не было при себе.
– А дыра, дыра была в шинели? Вот здесь вот.
– Была. И от пули дырка была – в спине. Она залатала. Почти и не видно, а вы…
– Мне бы взглянуть на него.
– На кладбище свезли.
– Простите, как вас зовут?
– Лиза.
– Лиза. Вы здесь работаете?
– В амбулатории.
– Лиза, мне нужна бумага, такая бумага, на бланке, есть у вас бланки? Я вам продиктую, а вы печать поставите и подпись. Сделаете для меня?
– Конечно, – отвечала она едва ли не радостно, не спрашивая, зачем, да к чему мне это, да как достать печать.
