В саду моем замёрзла слива
С ночных осенних холодов,
И журавли кричат тоскливо,
Что я повеситься готов.
Эх, вы меня простите, братцы,
Ведь я давно уж неживой —
Среди остылых домочадцев,
Собаке собственной чужой.
Проходит все, любовь и юность,
И страсть сменяет ложь и пусть,
И я башкой в петлю просунусь
Под раскурлыканную грусть.
А ты мне новая, другая,
Ещё не мной живёшь, собой,
По ком печалится, не зная,
Журавль в стыни голубой.
Еще тебя мороз не тронул,
Еще листвят твои мечты,
И ты похожа на икону
От непродажной красоты.
И я, тебя стихом лаская
И сердцем треснутым звеня,
В меня влюбиться умоляю,
Чтоб ты оплакала меня.
Чтоб так по-русски, журавливо,
Текла надсада в мёртвый дом…
А надо мной весною слива
Вдруг вспыхнет белым лепестком.
И, может, ты под вкус варенья
Из фиолетных сочных слив
Помянешь вдруг стихотвореньем
Того, кто был тобою жив.
