— Нет. — Мартину пришлось прислониться к ракете — у него кружилась голова.
— Почему же?
— Мы не имеем значения, — ответил Мартин. — Капитан, пожалуйста, дайте мне закурить. — Он протянул руку, вслепую нашаривая протянутую пачку, а глаза его, моргая, устремились к золотому городу. Он зажег сигарету и долго молча курил.
— Да скажите же что-нибудь! — вскричал капитан. — Они что, не заинтересовались нашей ракетой?
Мартин произнес:
— Что? Ах, ракета… — он поглядел на сигарету. — Нет, не заинтересовались. Похоже, мы прилетели в неблагоприятное время.
— Неблагоприятное время!
Мартин терпеливо объяснил:
— Послушайте, капитан. Вчера в городе произошло нечто великое. Столь необычайное и великое, что мы оказались жалкими дублерами. Мне нужно сесть. — Он потерял равновесие и тяжело сел, задыхаясь.
Капитан сердито жевал сигару.
— Что произошло?
Мартин поднял голову, дым от сигареты, зажатой в неподвижных пальцах, поплыл по ветру.
— Сэр, вчера в городе появился необычайный человек — добрый, умный, сострадающий и бесконечно мудрый!
Капитан гневно воззрился на своего помощника.
— А нам что до него?
— Трудно объяснить. Это человек, которого они ждали веками — миллион лет, наверное. И вот вчера он вошел в их город. Потому-то, сэр, сегодня наша ракета для них абсолютно ничего не значит.
Капитан резко сел.
— Кто же он? Неужели Эшли? Неужели он прилетел раньше нас и украл мою славу? — он стиснул руку Мартину. Лицо его было бледным, расстроенным.
— Не Эшли, сэр.
— Бертон! Я так и знал. Бертон прокрался вперед нас и испортил нам приземление! Никому нельзя доверять.
— Не Бертон, сэр, — тихо сказал Мартин.
Капитан не мог ему поверить.
— Но ведь было всего три ракеты, и мы летели впереди всех. А этот человек, явившийся перед нами, как его зовут?
— У него нет имени. Оно ему и не нужно. На каждой планете его называют по-своему, сэр.
Капитан уставился на Мартина тяжелым недоверчивым взглядом.
— И что же он такого сделал, такого замечательного, что никто и не смотрит на наш корабль?
— Например, — твердо ответил Мартин, — он исцелил больных и утешил неимущих. Он выступил против лицемерия и грязного правления, и он сел с народом, беседуя, весь день.
— И что же, это так замечательно?
— Да, капитан.
— Не понимаю. — Капитан всмотрелся Мартину в глаза, в лицо. — Вы не напились, а? — Он отступил на шаг, что-то заподозрив. — Не понимаю.
Мартин посмотрел назад, на город.
— Капитан, если вы не понимаете, я не могу вам объяснить.
