Как же, ребята, хочется жить.
24 июля
Мы с Бобиным это придумали – школу подпалить. Решились.
Сейчас же как: если нет работы, ее надо придумать. Мы рассчитали всё: новую строить – область денег даст, обязательно даст, а деревне – работа, и можно жить, год и два. Мы ведь всё по привычке непонятной считаем, что нам тут только ночь простоять да день продержаться, а там лучше станет.
Время выбрали – майские выходные. И чтоб без жертв, и чтоб занялось получше, пока заметят, и дорога размыта, не подъехать.
Траву подсветили, на углы бензина плеснули и дёру.
Кто ж знал, что в кочергарке Коля Розочка отсыпается. Впрочем, вышло бы даже и убедительней, хоть на него спиши, хоть на траву.
А тут Петя. Он единственный у нас с привычкой гулять просто так, без цели. Бросился он, лопату схватил, давай землей забрасывать. Поздно, не забросаешь. Он к колодцу – а высох колодец, ушла вода.
И видит он тут во дворе машину ассенизаторскую. Говнокачку то есть. Ребята-школьники на ней ездить учатся.
Тут уже и народ сбежался, ключи нашли. Завел машину, к реке надо ехать за водой. А как поедешь? Вниз-то – да, а наверх, да еще и полный, не въехать никак.
Тут мы с Бобиным, рожи подлые, переглянулись.
Сделали дело, будем жить.
Стоим, любуемся, расстройство изображаем.
А вот и нет. Догадался Петя. Подгоняет он машину к школьному сортиру, накачивает полную цистерну, да ка-а-ак обкатит всю школу. Аж зашкворчало…
Вылезает герой из кабины и на нас с Бобиным смотрит. А мы на него. А он на нас.
И он понял тогда все. Я увидел, бывает такое, у него рябь по лицу пробежала. Зряшно мы, что ли, с Бобиным чуть не за ручку по деревне ходили и шушукались? Не бывает зряшно.
Ну, думаю, вот сейчас точно что-то по Уголовному кодексу произойдет, впервые за два года-то.
Либо мы его, либо он нас.
Так я рад был, что он назавтра пропал и история вся эта с волками. Сначала, конечно, думал – в район поехал, сдавать нас. Почему не сдать? Ведь он правильный такой был, Петя. Вот так же я, как сейчас, здесь сидел за столом, курил одну от одной и думал: сдаст, сдаст, сдаст.
А потом думаю: нет, не сдаст. Мы же кровь одна, у нас сердце на всех одно, мы как один здесь. Он – я, и я – он, и мы все – целое. Вместе мы, с пеленок, сызмальства и так далее. Нам жить, и нам друг друга в землю складывать.
Бобин только не в счет.
Так я думал.
…А тогда – хорошо, Коля Розочка из кочегарки вылез на шум, отвлеклись все. Всё в дыму, бабы визжат, мужики матерятся, ребятня носится, школа по крышу в говне.
