— Венероход вести сможешь? — Поинтересовался Валентин Петрович, понимая в каком состоянии американец.
— Смогу.
— Тебе решать, куда вести тело Вадима. На "Солнечную" или на "Туманную".
— Я везу его на "Солнечную".
— Хорошо, я свяжусь с Понтиашвилли, и тебя встретят. Конец связи.
Экран монитора погас. Роберс включил двигатель, а херувим, молчавший до этого, вдруг залепетал, что-то непонятное.
— У, нелегкая, — проворчал Майкл, — еще ты на мою голову.
Венероход встретили на "Солнечной". Он не успел связаться с диспетчером станции, как тот сам вышел на связь и сообщил, что восточные ворота (а они как раз были перед машиной) готовы к приему. Когда та приблизилась к ним, они отъехали в сторону, пуская Роберса внутрь "Солнечной".
Несмотря на все усилие, но процедуру смены атмосферы не удалось бы ускорить. Пришлось ждать отведенное время. А когда на панели венерохода загорелась зеленая лампочка, в помещение вошли несколько человек. Среди них молодая девушка.
Майкл открыл дверь венерохода и впустил их внутрь. Врач, а девушка была доктором, склонилась над телом Вадима. Вдруг заплакала, взяв его руку, и произнесла:
— Семеныч, я здесь бессильна.
Санитар склонился над ней, по-отцовски положил руку на плече и произнес:
— Крепись Агнесса, крепись.
Тут он бросил взгляд на клетку.
— Вадиком займемся мы. Сейчас в морг при станции отвезем, а потом по истечению трех дней похороним. А ты вон лучше этим займись, — и он показал рукой в сторону херувима.
Глаза космобиолога на секунду вспыхнули огнем. Улыбка проскользнула на ее лице.
— Хорошо, — прошептала она. Затем вновь посмотрела на Перчикова, и простонала, — Вадик, на кого же ты меня оставил…
Двое санитар втащили в венероход носилки. Останки Вадима положили на них и вынесли. Ушла и Агнесса. Оставшийся в машине Семеныч, взглянул на американца и пояснил:
— Агнесса была девушкой Вадика. Собирались пожениться. И вот теперь такое несчастье… Первая смерть в космосе за последние девять лет.
— Девять лет? — переспросил Майкл.
— Девять. С тех самых пор, как оборвалась связь с Фобосом.
За Роберсом на "Солнечную" приехал венероход Бережанова. Тот отыскал Майкла в саду, где тот проводил вот уже целый день. Присел рядом с американцем на скамеечку и тихо произнес:
— Я, тебя понимаю Майкл. Представляю, что ты чувствуешь. Но в этом твоей вины нет.
— Я, знаю Валентин Петрович, знаю. Да вот только чувствую, что и моя косвенная вина в этой трагедии есть. Как-никак я не должен был терять Вадима из вида. К тому же этот сон, тот самый, что мне приснился, когда мы ехали к городу.
