Тем временем Вадик потрепал кота за ухом и, посмотрев на Игоря, спросил:
— Куда ты теперь его несешь?
— Да вот решил его немного у себя в каюте подержать, пока не кончится карантин.
— Ты просто скажи, что боишься, что в твою каюту проникнет такая вот Хундура, — пошутил Перчиков.
— Да что она мне сделает. Я ее сам, вот этими руками придушу…..
— Да кстати, на какой период установил карантин Яуза? — вдруг вспомнив, спросил Вадик.
— Не знаю, я вот думаю зайти к нему и спросить, то есть узнать, как там, у Бережанова с Роберсом, как ни как они вот уже второй день в экспедиции.
После этих слов Игорь Семенович прижал кота к себе, и поспешил в каюту. Уже в коридоре он столкнулся с Генрихом фон Штейном. Тот стоял у дверей каюты Молодцова, и ждал механика. Немец был главным в руководстве по охране "Туманной". Именно в его обязанности теперь входил и контроль над периметром станции.
— Проходи, — сказал ему Игорь Семенович, и пропустил в каюту.
Генрих сел на стул, около письменного стола и посмотрел на последнюю картину механика. На ней был изображен Перчиков в костюме космоисследователя.
Игорь положил в коробку кота. Плюхнулся на свой любимый диван.
— Что-то странное твориться на планете, — проговорил фон Штейн, — словно черная полоса наступила…
— Ты имеешь в виду инцидент на станции, — перебил его Молодцов.
— И его тоже, — кивнул тот, — видишь ли, во время экспедиции Роберс подвергся атаке растения-людоеда. Так что оно чуть не съело Майкла.
— Что-то серьезное?
— Слава богу, живы, — проговорил тот, — в связи с карантином сейчас они едут на "Солнечную".
Игорь Семенович развалился в кресле и задумался. В словах охранника было какое-то разумное зерно. Лишь бы эта идея не привела к панике на станции.
Молодцов помнил, как из-за паники гибли государства, цивилизации, и кто знает, может где-нибудь в космосе и планеты.
Раздавшийся неожиданно голос Михаила Яуза, по радиоприемнику, вывел их из зацепления.
— Всем срочно пройти в центральный холл!
Потом эта же фраза была произнесена на трех общепринятых в космосе языках: французском, английском и немецком.
* * *
Скальпель проник в тело, прорезав покрытую белой шерстью шкуру чужого. Из образовавшейся ранки, источая неприятный запах, заструилась зеленая жидкость. Ванесса, несмотря на то, что была в маске, поморщилась. Поправила на всякий случай металлический поддон, в надежде на то, что "кровь", а это, скорее всего, была имена она, не попадет на пол. Не спеша, отстригла большой клок шерсти, кинула в эмалированное блюдо. Из грудной клетки извлекла орган, большой весь опоясанный капиллярами — сердце. Положила его на алюминиевый поднос и накрыла стеклянной крышкой. Потом вынула из "Хундура" — печень, селезенку и пару органов, аналогов которых девушка у земных существ ни когда не встречала. Разложила все это в разные тазики и колбочки, и только после этого медленно и очень тщательно, стараясь ничего не упустить, осмотрела раны, которые нанес в порыве борьбы кот.
